Все свершилось! Вернулись из лютого мира скорби и страдания, как не порадоваться возвращению, даже березки Руси склонились по милосердию в поклоне за возвращение воину-смельчаку! Да не осталось сил и слез порадоваться спасению, воскресить в себе величие чувств!
Народ с бунтом в душе, с ухарским безразличием к жизни, играл в карты, пил водку, в таинстве добытую на воле за немецкие золотые часы или медальоны через охранников лагеря. И пьяные в затемненном закутке отчаянно плясали под губную гармошку, и тоже не скрывая в себе тоску и мученическую боль; устав, пели старинные русские песни.
Ночами во всю тюремную казарму неожиданно раздавался крик горя и безумия:
─ Фриц обходит! Славяне, дави фрица! Секи прицельно! Последнюю пулю себе оставь! Не трусь!
В другом углу стонали двое в забытье:
─ Еще вражеская атака, Валентин! Чем биться?
─ Чем, чем? Разумом и кулаком! Идем рукопашную! Ножом рази зверя, штыком! Вперед, рота, за Сталина!
Кто испуганно, встрепано вскакивал на полу, где спал, прикрывшись не раз прострелянною шинелью. Потерянно осматривался, желая понять, где потерял себя ─ на земле, во Вселенной, раскачиваясь, плакал, пел:
Гроб закрытый,
Гроб забитый.
Мама, мама,
Не я ли убитый?
Во всем ощущалась человеческая придавленность, безвинная растерянность. Все выстрадали право на жизнь! Как честные воины, они храбро бились с крестоносцами! Одолели врага, одолели себя, одолели плен, дабы вернуться в русскую державу! И вернулись по чести! Казалось бы, чего бояться?
И все же, и все же, бояться было чего? Там, где чекисты, там жизнь, как у вскопанной могилы! Лагерь был ─ крестный путь. Либо воину Руси, как страдальцу, ─ тюрьма, расстрел, либо благословение, фронт!
Александр Башкин не меньше страшился вызова к следователю, ему казалось, что за все свои грехопадения надо было являться на исповедь-причастие к Христу, там еще может быть спасение, а явиться на суд-исповедь-причастие к Мефистофелю, тут было сложнее.
И воистину, если всмотреться в его жизнь, то на всем крестном пути, одною золотою скорбною россыпью ─ прегрешения, прегрешения! Побег из воинского соединения в час, когда Россия и руссы бьются с захватчиками-крестоносцами, арест военною разведкою СМЕРШ, смертный приговор Военным трибуналом в Вяземской тюрьме по политической 58 статье за измену Отечеству! Приговор смягчают, обвиняют в дезертирстве, штрафная рота! Пять раз был в плену! Пять раз! Кто поверит, что пять раз бежал из плена, и остался живым! Такого не бывает! Беглеца травили собаками, или расстреливали в лагере!