В коридоре он подошёл к лежащему конструктору и взяв его за шиворот потащил к комнате с подъёмником. Затащив на него безвольное тело, он послал подъёмник вниз, а сам направился к лестнице – ехать вместе с мёртвым учёным желания у него не было.
В ангаре, он перетащил тела офицеров на тот же подъёмник и открыв внешний люк, отправил подъёмник вниз, а сам направился к трапу.
Внизу он оттащил тела толлонов подальше от корабля и отправив подъёмник назад в весспер, сам пошёл по трапу – подниматься на борт корабля на подъёмнике боевому офицеру, а тем более капитану, считалось позором.
Подняв трапы и закрыв все внешние люки, Валл'Иолет вернулся в зал управления. Заняв привычное кресло и активировав конвертор, он запустил конвертор, вызвал панели управления и положил на них руки – пол ангара на экране спор пошёл вниз. Убрав в корпус весспера опоры, он медленно двинул весспер к разрушенной стене ангара и стиснув зубы от раздирающего слух скрежета, цепляющегося корпуса корабля за изломы стены, вывел весспер наружу и подняв его над ангаром, включил купол и осмотрелся.
Над ангаром, скорее всего, уже опустился вечер, который из-за нависших серых туч, видимо, наступил гораздо раньше, чем обычно. Никаких огней поблизости не наблюдалось и лишь где-то вдали, по линии горизонта простиралась нестабильная красная полоса. Сориентировав весспер на эту полосу, Валл'Иолет направил его в ту сторону.
Чем ближе он подходил к красной полосе, тем мощнее она становилась, заставляя его сердце сжиматься в тревоге. К тому же датчики регистрировали возрастание радиоактивного фона, который уже перевалил за смертельную дозу биологических организмов. Валл'Иолет не зная, что происходит над Толлоной и опасаясь внезапных угроз, от кого бы то ни было, вёл весспер невысоко от поверхности планеты. Наконец красная полоса выросла настолько, что стало понятно, что это пожар на огромной площади.
Хаара! Да это же административный центр материка горит. Вдруг вспыхнула у Валл'Иолета догадка.
Он двинул акселератор и весспер стремительно рванулся вперёд.
Но близко подойти к горящему административному центру оказалось невозможным – вся его площадь была, буквально, залита огнём, будто горели не каменные строения, а были они выстроены из сухого дерева. Даже в отдалении от пожара наружные датчики показывали температуру выше четырёхсот градусов, а радиоактивный фон был таким, будто разверзся ядерный реактор и выбрасывал мощным потоком продукты распада в атмосферу. О том, чтобы выбраться из весспера наружу, можно было не думать.