Жена В. сообщила, что 4 августа В. несколько раз уезжал из дома, вернулся около 3 часов ночи, «посидел дома и вновь уехал». Затем звонил в 6 утра и говорил, что «сидит и ждет милицию» в медсанчасти. Около 7 часов он приехал домой и сказал, что «избил Б. и отвез ее в больницу». Позже жена с ним уехала на дачу. В. «все эти дни был подавленным», но она с ним «не общалась». Соседка потерпевшей в ту ночь «проснулась от шума», слышала «женский крик, раза три», «глухие удары», «падали стулья». Затем «включили громко музыку», «музыка играла минут 10, затем все стихло». Врачам МСЧ В. объяснил, что «поссорился с подругой и вышел», а «когда вернулся, обнаружил ее в ванной, подумал, что она отравилась таблетками, завернул ее в одеяло и привез в больницу».
По данному делу В. впервые был освидетельствован АСПЭК 27.08.99 г. Комиссия пришла к заключению, что у В. имеются остаточные явления травматического поражения головного мозга с астеническим синдромом, а в момент инкриминируемого ему деяния он находился в состоянии патологического аффекта.
Повторно был стационарно освидетельствован 06.10.99 г. Был демонстративен, подчеркивал свою жертвенность и упорно акцентировал неблаговидные черты потерпевшей. О случившемся говорил по-разному, уклончиво: то нанес несколько ударов, а остальное не помнит, то «у нее случилась истерика» и она набросилась на него, то «совсем ничего не помню». Испытуемому был установлен диагноз: «Психопатия по смешанному типу без явлений декомпенсации», и дано заключение о вменяемости.
Впоследствии испытуемый был освидетельствован дважды. В марте 2000 г. проходил стационарную комплексную ССПЭ, где он жаловался врачам на «видения приходящей по ночам потерпевшей», «голоса обвиняющие и зовущие». По мнению комиссии, у него имелась психопатия смешанного типа, в отношении содеянного было рекомендовано считать его вменяемым.
Затем испытуемый проходил амбулаторную комплексную СППЭ, где было дано заключение о том, что В. психическим расстройством не страдал и не страдает. Но в период совершения ООД, «в условиях выраженной фрустрации и смыслового барьера на фоне резидуальной органической недостаточности» у В. развилось «состояние эмоционального возбуждения с реактивной агрессией». При этом имеющиеся у него индивидуально-психологические особенности оказали существенное влияние на его сознание и поведение в криминальной ситуации и существенно ограничили его способность в полной мере осознавать значение своих действий и осуществлять их произвольную реализацию и контроль.