Слуга Пьер, раскинув руки, храпел в прихожей на скамье. Раздосадованный тем, что неисправимый ловелас, видимо, гулявший предыдущую ночь, на звук колокольчика не вышел к фиакру, Зодич разбудил его окриком и велел приготовить чай. Чернокудрый бургундец, подскочив и ошалело тараща глаза, юркнул на кухню.
Александр подошел к окну и с удивлением обнаружил, что в пролете сумеречной улочки роятся снежинки. Зима не дождалась недели до своего календарного срока. Впрочем, в Париже она недолгая, слякотная. Слава богу, что хоть изредка выпадает снег! Он всегда поднимал в нем дух, напоминая о смоленской стороне. И до Рождества уже совсем недалеко…
«Господи, восьмой год я в отрыве от дома! – вспомнилось вдруг с необоримой тоской. – И эта странная раздвоенная жизнь стала столь привычной, что иной даже не представляется. Порою мнится, что вокруг – какая-то греза, нудная игра, из которой не могу выпутаться. Где чужое, где дорогое сердцу, зачастую не понять! Живу, точно по инерции, привыкнув рисковать и одинаково легко расставаться с теми, кто враждебен и кто близок. Да и родной язык, несмотря на встречи с дипломатами, стал уже забываться. Боже праведный, пошли удачу и терпение!»
В ящике письменного стола таилось зашифрованное предписание от русского посланника в Париже князя Барятинского. Зодич должен был выехать в Варшаву и по возможности сблизиться с конфидератами и прочими оппозиционерами короля Станислава-Августа. Это поручение его взволновало. Та женщина, которую он повстречал в Венеции, и которая спасла ему жизнь, заслонив собой дуло пистолета, могла там оказаться. Невольная вина в том, что был вынужден оставить ее у врача в тяжелом состоянии, тлела в душе. И по сей день Александр ничего не знал о ее дальнейшей участи. Верилось все же, что она жива. И, возможно, он отыщет ее в Польше…
Китайский чай, заваренный слугой, оказался на диво ароматным и бодрящим. Пять свечей, горевших в шандале, ярко озаряли стол и книжный шкаф сбоку от него. Зодич достал из выдвижного ящика толстую тетрадь, где вкратце делал записи. Предстоящая поездка в Польшу, чувствовалось, будет продолжительной. Необходимо было обновить в памяти всё, что пришлось пережить с мая, после того как узнал о кончине бывшего короля…
Поздней ночью в середине мая Зодич, одетый простолюдином, через потайной ход вошел во дворец Селмура. Охранники венского посольства, услышав в ответ условленные слова, пропустили его беспрепятственно. В такой час, как им хорошо было известно, приезжают только по самым неотложным вопросам. И действительно, спустя полчаса посетитель был допущен в кабинет посла Голицына.