В мае 1776 года бригадир Бринк рапортовал командующему корпусом князю Прозоровскому: «Едичкульская орда уверена от хана крымского, о ожидающих в Крым, отряженных от Порты Оттоманской в пособие крымцам четырех военных кораблей к отнятию Керчи и Ениколе; а потому они и начинают переселяться с здешней стороны Кубани на Таманский остров, к переходу в Крым; или бы, оставя там свои семейства и скот, набеги чинить здешний край на отвлечение едисанов, джамбуйлуков и части едичкулов, кои между едисанами на Чубурах кочуют, держащихся еще нашей стороны, а они, внимая таковые слухи за невероятные, также мысленно колеблятся».
Сколь опасны такие колебания, способные разжечь мятеж ногайских орд, Екатерина оценила немедленно. К границам Крыма придвинулась российская армия. Благодаря огромным стараниям бригадира Бринка, убеждающего ногайских мурз и беев в необходимости избрания крымским ханом Шагин-Гирея, а также подаркам и щедрым выплатам, калга-султан был заочно, на кубанской стороне, возведен на ханский престол! Не теряя времени, он пишет в начале ноября секретные письма влиятельным крымчакам, противникам Девлет-Гирея, ширинскому бею, ширинскому Гемир-Газе мурзе, Абувели-паше, мансурской фамилии Касай-мирзе и Галим-Гирей султану, в которых уведомляет о своем скором приезде и о том, что князь Александр Александрович Прозоровский с пятидесятитысячным войском прибудет в Перекопскую крепость. Потому всем им, его сторонникам, явиться к князю с войском и поддержать его, Шагин-Гирея, как признанного хана.
Путь русского корпуса из Малороссии, от Александровской крепости и из бывшей Запорожской Сечи, где размещался, был долог. Затруднили продвижение неожиданно ударившие морозы. Лишь на исходе ноября Прозоровский занял Перекоп. Бригадир Бринк вел свои полки с Кубани, охраняя и свиту Шагин-Гирея, рвавшегося в Крым. Между тем о приближении русской армии узнал Девлет-Гирей. Когда же корпус разместился в Перекопской крепости и близлежащих селениях и стало известно о подметных посланиях Шагин-Гирея, извещавших о его возвращении на родину в качестве хана, Диван и сам Девлет-Гирей, встревоженные угрозой нападения русских, обратились к командующему корпуса за разъяснениями. Их успокоили, что корпус разместился тут временно для решения некоторых проблем.
* * *
Еще в ночной час, совершая намаз в дворцовой мечети, он слышал, как гудел за стенами злой северный ветер, как за окном постанывала старая сосна, посаженная еще давним пращуром. А после молитвы он больше не сомкнул глаз, размышляя о выходке русской царицы, столь неожиданно приславшей в его страну свои войска. Безусловно, это прямо нарушало Трактат о мире, который и она, и султан ратифицировали, предоставив Крымскому ханству полную независимость, признав халифство Абдул-Гамида как лидера всех магометан. Лазутчики сообщили ему о приближении несметных сил неверных заранее, и каймакан Ор-бей султан увел татар с Перекопа, забрав весь скот и провиант. Но что он, Девлет-Гирей, законно избранный Диваном хан, мог противопоставить русскому генералу? Только помощь султана, его янычары и фрегаты способны остановить гяуров от посягательства на Крым. Цель Екатерины, как твердо полагал он, не в захвате ханских земель, что привело бы к столкновению с Портой, а свержение неугодного ей хана. И эта обрусевшая немка уже наметила, кто будет куклой в ее руках, кто отвернет крымцев от османов и станет вассалом России на юге. Это, конечно же, подлый Шагин-Гирей!