Григорий Александрович, оторвавшись от чтения, снова убедился, сколь необходима мощная линия защиты от варварских набегов горских отрядов. И, пожалуй, следует отозвать с Кавказа де Медема, усердного, но неповоротливого, или употребить его в ином качестве. А всю власть передать знакомому по турецкой войне Якоби. Пусть генерал-майор немолод, но опытен в дипломатии и в торговых поручениях. В преданности же своей престолу Российскому он был много раз замечен в жестоких баталиях с турками, являя мужество.
Потемкин снова углубился в чтение военных рапортов и донесений, а когда поднял уставшие глаза, с удивлением обнаружил, что из-за портьеры пробивается свет. Он с удовольствием потянулся, встал и подошел к окну, сдвинул занавеску. В глаза хлынул яркий разноцветный день! На строящейся набережной хлопотали артельщики. Невский голый лед синел, отражая ясное небо. А на кончике шпиля Петропавловской крепости золотистой звездочкой снова сиял утренний луч!
Зимними вечерами, когда маленький Дамирчик, или Демьян, как назвали его по-русски, забирался на лежанку к бабушке, Мерджан, оставаясь с мужем в горнице, любила расспрашивать его о пребывании в Москве, о том, как он видел царицу и про всякие тамошние чудеса. Леонтий, как и жена, не торопясь полузгивал жареные тыквенные семечки и неторопливо вспоминал. Чаще всего говорил он о том, как командовал подчиненными, добавляя, а может, досочиняя некоторые подробности.
– Ну, повтори еще про царицу, – попросила Мерджан, подбросив в печь дубовых чурок, чтобы в ней дольше держалось пламя.
Леонтий, ладонью загребя со стола семечек, умостился на табурете и улыбнулся:
– Я же про это гутарил недавно.
– А мне любознательно. Может, упустил что-то, – возразила Мерджан, поправляя на плечах шерстяной платок. – Вся ночь еще впереди.
Леонтий сосредоточенно помолчал, собираясь с мыслями.
– Прошел, стало быть, великий праздник замирения с турками. И дождались мы дня, когда полковнику Орлову приказал главнокомандующий Потемкин возвратиться на Дон и набрать новую команду. Уехал он, а вместо себя назначил есаула Баранова. Уже осень в середине, уже гуси в небе кугычат, и снежок припорашивает, а мы все в казармах нудимся. Одно и знаем, что коней чистим-блистим, да фигуральные проездки совершаем. Мне тогда уже передали из войсковой канцелярии, что ты вернулась домой, да еще с малым сынишкой. Душа обрадовалась и невмочь разболелась. Хотел сбежать из этого рая принудительного, от муштры дурацкой.
– А этот самый Потемкин, он каков обличием? – вставила Мерджан, пока муж поправлял чадящий в светце фитилек.