В открытую дверь Жильцов увидел на диване спящего парня. Он спал одетым, сальные космы разбросаны по вышитой крестом подушке. «Вот кому заплетать бы не мешало», — подумал Жильцов. Наталья Федоровна проследила за его взглядом, вздохнула:
— Полчаса как явился. Хоть бы вы мне помогли.
Жильцов неловко отмолчался. Парня знали в поселке как любителя красивой жизни. Куда с ним? В цех к себе не возьмешь…
Она еще вздохнула, принялась намазывать хлеб сыром из баночки.
— Вы сегодня какой-то странный. Пришли, молчите, ничего не едите. Что с вами?
— Со мной все в порядке, — сказал Жильцов. — С отцом что-то неладно.
— Ах боже мой! — она выронила нож. — И вы мне сразу не сообщили! Какая температура? — Наталья Федоровна заторопилась допить чай.
— У него не температура, у него беспокойство, — начал выкладывать Жильцов, предварительно уговорив ее дозавтракать не спеша. — Бессонница появилась… Может, ему снотворное на ночь давать?
— Нет, нет… никаких заочных советов. Я должна посмотреть больного. — Наталья Федоровна накрыла салфеткой еду и посуду, убежала в дом переодеться.
Что-то она там с собой сотворила. В домашнем халатике и ненакрашенная, казалась вполне еще молодой, с приятным, добрым лицом, а нарядилась и намазалась — прибавила себе годов и погрубела.
Отец встретил Наталью Федоровну угрюмо, без обычных своих любезностей.
— Хрипов меньше, — приговаривала она, выслушивая старика. — Вы у нас молодцом. Сердце как у тридцатилетнего.
Наталья Федоровна вызывала пациента на обычный шутливый разговор, но он не отвечал.
— Ваш отец мне сегодня не нравится, — сказала она Жильцову, садясь за стол в зале. — У него определенная депрессия. Конечно, ничего страшного, однако плохое настроение союзник болезни. — Наталья Федоровна покрутила в воздухе изящной шариковой ручкой. — Давайте попробуем снять депрессию. Есть одно лекарство, новое. Могу выписать, но сможете ли вы достать?
— Если надо, значит, достанем! — Жильцов сразу подумал, что придется поехать к Зойке.
— А то, знаете ли, иногда родственники больного только зря бегают по аптекам…
— Не беспокойтесь, достанем! — твердо заверил Жильцов.
— И нам, врачам, за это попадает. — Наталья Федоровна нацелилась ручкой в бланк. — Но я на вас очень надеюсь. — Она еще поколебалась и нацарапала рецепт. — Учтите — без печати он недействителен. Придется вам прокатить меня до поликлиники.
— Я бы вас и так довез, — сказал Жильцов. — И насчет угля не беспокойтесь. Мать ребят пошлет после школы, они перетаскают.
По пути в поликлинику Наталья Федоровна снова завела речь о своем балбесе. «Противоречие женского характера, — думал Жильцов. — С мальчишкой она сладить не может, а меня берет железной рукой».