— Нет, нельзя! — Она была настойчива.
Константин вспомнил, что Маргарита Семеновна лежит в больнице. Отношения между ним и второй женой отца держались на взаимной корректности. Всеволода Степановича радовало, что Константин, в отличие от Ляльки, бывает у него дома. Но Маргарита Семеновна вряд ли обманывалась. Так зачем же вызывать в больницу?
— Где мы можем встретиться?
— Где хотите, — сказала Софья Семеновна с облегчением. — Лучше всего в метро. В семь вас устроит? — Она предложила встретиться на «Кировской». Наверняка ей сестра сказала, что он там живет.
Ладно, на «Кировской», так на «Кировской».
Малознакомая женщина с расстроенным лицом передала ему всего-навсего просьбу Маргариты Семеновны, чтобы он тайком от Всеволода Степановича приехал к ней в больницу.
«Почему такую просьбу нельзя было передать по телефону?» — недоумевал Константин.
В день и час, назначенные Маргаритой Семеновной, Константин обязан был присутствовать на совещании у главного конструктора, но он, конечно, отпросился и поехал в больницу. Никаким, самым веским, причинам, помешавшим ему выполнить ее просьбу, она бы ни за что не поверила.
Маргарита Семеновна ждала его в холле. Вид у нее был вполне здоровый. Она здесь не лечилась, а только проходила обследование. Константин заметил, что Маргарита Семеновна немного похудела — больше никаких перемен. Разве что волосы стали цвета красной меди. С годами она красила их в более яркие тона, но это ее не старило, вопреки общепринятому мнению.
— Садитесь. — Маргарита Семеновна указала на кресло рядом с собой. — Я вас долго не задержу. От меня скрывают, но я знаю, что отсюда уже не выйду. Слушайте меня внимательно. Я вас позвала потому, что хочу просить. Костя, дайте мне слово, что после моей смерти вы, дети, возьмете Всеволода Степановича к себе.
Константин не знал, что ответить. Дать обещание — значило подтвердить ее нелепые страхи. Наконец он придумал, что ей сказать:
— Вы же знаете, как я отношусь к отцу.
Маргарита Семеновна попросила его ни о чем не говорить Всеволоду Степановичу, даже о том, что ходил в больницу. Но матери Константин в тот же день передал свой странный разговор с Маргаритой Семеновной. У него давно выработалось понимание, что надо и что не надо рассказывать матери. Этот разговор почему-то не следовало скрывать.
Последние годы Константина тревожило здоровье отца, перенесшего глубокий инфаркт, а умерла Маргарита Семеновна, сравнительно нестарая женщина, никогда не хворавшая.
…Валерка вернулся со стопой вбитых друг в друга картонных коробок из-под болгарских консервов и стал снимать книги с полок, сразу штук по двадцать.