Заглянув в карман сиденья, Амбер нашла в нём книгу, забытую предыдущим пассажиром. Она называлась Каталог будущего и состояла из статей о новейших технологиях в самых разных областях: нанотехнологии, продление жизни, энергетика, генетика. Она читала её, пока мы летели домой. Эта книга воспламенила в ней жадность к знанию о науке и технологии. Где-то далеко-далеко бабочка взмахнула крыльями и изменила будущее.
Приземлившись в Тампе, мы сразу почувствовали как все ограничения, вытекающие из моих договорённостей с Целести, навалились на нас всей своей тяжестью. Противоречие между отношениями, которых мы оба хотели и отношениями, которые нам было позволено иметь, буквально разрывало Амбер на части. Разрывало нас обоих.
Масштаб дисбаланса власти между Целести и Амбер с особенной остротой проявился в тот момент, когда однажды ночью я проснулся от ужасной боли в нижней части спины. Она становилась всё хуже и хуже, пока не стала такой сильной, что я мог только лежать свернувшись на полу содрогаясь и стеная. Целести вызвала скорую, которая доставила меня в больницу.
Оказалось, что это камни в почках. Врач сказал, что с этим мало что можно поделать, кроме обезболивающих и покоя, пока они не пройдут. На несколько дней я стал совершенно беспомощен. Амбер хотела помочь ухаживать за мной. Но Целести не допустила этого. Она сказала: «Нет и никогда! Я его жена. Ухаживать за ним — моё дело.» Посягательство на её территорию было неприемлемым. В споре о том, кто будет за мной ухаживать, мои потребности каким-то образом оказались отброшенными в сторону. Однобокость нашей иерархии стала видна со всей ясностью.
Мы были не единственными, кто играл в полиаморию таким способом, достойным Мюнхаузена. В местном полиаморном сообществе было ещё несколько человек, у которых были похожие правила, чёткие границы того, кому разрешается ухаживать за больным или травмированным человеком, а кому нет. Как и правила вводящие право вето, они казались мне разумными и логичными, до тех пор, пока я не столкнулся в реальности с их последствиями.
Когда здоровые люди обсуждают что произойдёт, если кто-то заболеет, легко настолько запутаться в ожиданиях и ролях, что оказывается забытым самое важное: потребности заболевшего. Мои камни в почках не имели никакого отношения ни к Целести, ни к Амбер. Когда Целести зарезервировала за собой и только за собой право ухаживать за мной, это не было проявлением любви, потому, что мои потребности не были учтены. Теперь, когда я оглядываюсь назад, кажется очевидным, что когда кто-то болен или травмирован, его потребности — самые важные. В кризисные времена полиамория должна быть спасением, а не проблемой, с которой приходится справляться. Если её правильно готовить, она даёт большие возможности для поддержки, когда возникает такая необходимость.