— Они этого не сделают! Не верю! Я присутствовала при разговоре отца с Лаворским. Он торжественно заверил, что с нами ничего не случится, что в конце концов они бизнесмены и убийства не по их части. Я верю, что он отдавал отчет своим словам!
— Значит, Лаворский! — Так оно и должно было быть. — Говоря вам это, он, возможно, сам себе верил. Но он наверняка не сказал вам, что в течение последних трех дней они убили четверых и уже четыре раза покушались лично на меня.
— Вы лжете! Такое… Такое в наши дни не случается. Имейте же хоть немного сострадания и оставьте меня в покое!
— Так говорить может только дочь потомка старейшего шотландского рода, — ответил я сухо. — Нам никогда не договориться. Где ваш отец?
— Не знаю. Мистер Лаворский и капитан Имри — это тоже один из них — заехали за ним сегодня около одиннадцати вечера. Отец не сказал, куда уезжает. Он вообще ничего не сказал. — Девушка замолчала и опустила руки. Щеки ее покраснели. — Что вы имели в виду, сказав, что нам не договориться?
— Он не говорил, когда вернется?
— Что вы имели в виду?
— То, что вы еще слишком молоды и недостаточно проницательны. То, что вы не знаете, как подл этот мир, и поэтому готовы поверить всему, что пообещает прожженный негодяй. К тому же вы отказываетесь верить единственному человеку, который в состоянии всех вас спасти. Поэтому разрешите сказать, мисс Кирксайд, что вы глупая, упрямая девчонка. Если бы достопочтенный Роллинсон не должен был спрыгнуть со сковороды в огонь, то я бы сказал, что он еще хорошо отделался.
— Что вы имеете в виду? — Живому и подвижному лицу трудно придать безучастное выражение, но на сей раз ей это удалось.
— Если он умрет, то не сможет на вас жениться и тем самым не совершит роковой ошибки! — сказал я грубо. — А он умрет только по той причине, что Сью Кирксайд не захотела ничего предпринять! Потому что она оказалась слепа и не захотела взглянуть правде в глаза! — На меня нашло вдохновение — я опустил воротник и стянул шарф. — Как я вам нравлюсь? — спросил я.
Судя по всему, не слишком. Она побледнела. Я посмотрел в зеркало и должен признаться, что Филипп Калверт мне тоже не понравился. Калейдоскоп красок на моей шее был похож на радугу.
— Квин? — прошептала она.
— Вы знаете его? Знаете лично?
— Я знаю всех. По крайней мере, большинство. Повар однажды сказал, что Квин, будучи пьяным, похвастался, что когда-то работал в цирке, в группе силовых гимнастов. А потом как-то вечером повздорил с одним из своих партнеров. Речь шла о женщине. Он убил напарника. Да, все это так. — Она пыталась отвести взгляд. — Я думала… думала, все это сплетни.