– Ах, вот как? – воскликнула Анюта. – Интересно. Тогда у меня, Виктор, к вам встречный вопрос. Почему вы, профессиональный художник, не несете высокое искусство и культуру в народные массы, а вместо этого занимаетесь, извините, писающим мужиком?
– Легко объясняется, – ответил Богема. – Творчество творчеством, а жить-то на что-то надо. Это – обычный бизнес. Спрос рождает предложение. Вы заказали нам портрет, мы его вам сделаем.
– В таком случае мне придется объяснить более подробно мой интерес к художнику Сидорову. – Веснушки на носу Анюты потемнели. – Вы тут нарисовали образ чуть ли не патологически извращенной женщины, алчущей посмотреть с низменным сладострастием на писающего мужика. Так вот, раз уж разговор наш откровенный, то сообщаю вам, что я представляю коммерческий телеканал, и мой интерес – чисто коммерческий. Есть такое понятие, как телевизионный рейтинг, от которого зависят расценки на рекламу и вообще количество рекламы.
– Вот почему сегодня телевидение забито всякой дребеденью, – усмехнулся Богема. – Ориентируетесь на низменные вкусы толпы.
– Так же, как и вы в своем бизнесе, Виктор. Поэтому мы должны понять друг друга.
– Понять-то поймем, но хорошо бы еще не мешать друг другу, – сказал Богема. Он соображал, как ему дипломатично выйти из этого малоприятного разговора. Он чувствовал, что односложное и категоричное «нет» прозвучало бы оскорбительно для избалованной, отвязной девицы, а наживать врага в ее лице ему не хотелось. И, похоже, он нашел решение. – Анюта, а что если нам не гнать лошадей? В таком архисложном вопросе вам вот непременно ответ вынь да положь. Вы не представляете, какой сложный характер у Анатолия Петровича. Вот именно сейчас он пребывает в глобальном творческом кризисе. Он уже извелся весь. Я сам-то боюсь к нему подходить, а вы со своим интервью вообще рискуете.
– Что вы предлагаете? – спросила Анюта, сверкнув очками.
– Предлагаю подождать, интервью взять позднее.
– Когда позднее? Мне сейчас надо, Виктор! Дорога ложка к обеду.
– Есть и другая пословица: поспешишь – людей насмешишь. Пару месяцев надо выждать, а там постараемся что-нибудь придумать. Как раз, я надеюсь, Анатолий Петрович придет в норму.
Зеленые глаза Анюты смотрели на него, не мигая.
– Вы мне отказываете? – спросила она.
– Нет, не отказываю, а советую, как правильно поступить в данной ситуации. Итак, ровно через два месяца мы с вами созвонимся. Договорились?
– Вы меня огорчаете. – Она сняла очки, чтобы платочком протереть стекла, и лицо ее стало беззащитным и обиженным. – В таком случае, Виктор, интервью мы возьмем у вас. Вы, я вижу, в отличной форме, говорить умеете. Вот и расскажите о своем учителе художнике Сидорове, о том, чему у него научились.