«А откуда господин вице-комендант Мигалка знает это, я могу спросить?»
«Кончай дерзить!» — крикнул Силверхиелм.
«Яволь, господин комендант», — ответил Эрик.
«Ты получишь свой ад здесь и сейчас, будь уверен», — прошипел один из новых членов совета.
Эрик махнул рукой в его сторону, как бы для того, чтобы заставить замолчать, и повернулся к Силверхиелму.
«Вы обязаны доказать, что это сделал я. Докажите в таком случае. Все знают наверняка, что ты сам бросил ведро с мочой и калом в мою и Пьера Танги комнату. Мы все, находящиеся здесь, принимали участие в скромной попытке умиротворения в Монашескую ночь. Но, что касается продолжения, я только слышал смешные истории, как кто-то вылил то же самое дерьмо на Силверхиелма. Извините, я имею в виду на Шлем-из-Дерьма».
«Если ты не признаешься, то сделаешь только хуже себе самому», — процедил Силверхиелм сквозь сжатые зубы.
«Ты же, наверное, понимаешь, что, даже если бы я осквернил тебя, вы вряд ли дождетесь моего признания? У меня нет никакого желания стать исключённым. Вы закончили? Я могу идти?»
Эрик сделал вид, что собирается уходить.
Естественно, они взревели, перебивая друг друга. Дескать, он должен оставаться на своём месте, и стоять нормально, и не может уйти раньше, чем они позволят.
«Ладно, в таком случае давайте ваши доказательства».
«Мы ведь можем заставить тебя признаться», — угрожающе заявил Густав Дален.
Эрик снова попытался перехватить его взгляд, но потерпел неудачу.
«Вы никогда не заставите», — ответил он.
«Но ты уже признался, — наступал Силверхиелм. — Потому что фактически имел в виду, что будешь всё отрицать. А это означает, следовательно, что ты косвенно признаёшься. У нас же есть это в протоколе. Секретарь, запиши: он сказал, что не собирается признаваться, поскольку не хочет, чтобы его исключили».
«Я так не говорил. Я сказал, что вы никогда не заставите меня признаться. И всё».
«Берегись, мы многое можем, если только захотим», — тявкнул один из новичков.
Эрик попытался улыбнуться как можно шире этому новому члену совета, прежде чем ответил (и швы с внутренней стороны рта сразу же дали знать о себе).
«Признание, полученное под пытками, не имеет силы начиная с середины XIX века. Это должен знать даже такой невежда, как ты. И методы твои не помогут».
«Но мы можем провести пару раундов с твоим товарищем по комнате», — ответил Силверхиелм.
Эрик хотел было ответить угрозой на угрозу. Но тут же и понял, что это только спровоцирует травлю Пьера.
«Конечно, — сказал он и улыбнулся ещё шире, так что ощутил на губах кровь из раны в уголке рта. — Конечно, всё в ваших руках. А вдруг это сделал Пьер Танги? Я ведь не в курсе, поскольку спал как младенец той ночью. Правда, сперва мы прибрали экскременты господ».