– Почему ты это говоришь так уверенно?
– Потому, что он теперь сидит, набивает себе трубку и, кажется, готовится закурить ее. Если Роджер Барнет закурил трубку, значит, он приготовился сидеть и выжидать. Никто не в состоянии заставить его действовать, пока он не выкурит своей трубки.
– Если он подождет до завтрашней ночи, моя миссия, что касается спасения других, окончена. Шесть дней прошло с тех пор, как мы выехали из Вельвина, и потребуется не менее четырех при такой погоде, чтобы вернуться туда назад.
– А затем нам придется уже спасать собственные шкуры, не так ли? Дело в том, что, если Барнет убежден, что человек, которого он ищет, находится в этом доме, он не уйдет отсюда, пока человек этот не околеет с голоду. А если он узнает, что, несмотря на это, его настоящая жертва скрылась, он будет вымещать свою неудачу на человеке, обманувшем его, и тогда ждать от него пощады нечего. Уж все равно кого, но кого-нибудь он поведет отсюда на расправу в Лондон.
– Ну, в таком случае, послезавтра, – проговорил Мерриот, – мы будем вправе пустить в ход всю нашу хитрость и ловкость, чтобы избежать его козней.
– Много потребуется ловкости и хитрости, чтобы удрать от Барнета, после того как он уже настиг нас. Кроме того, ведь нашим плохо вооруженным людям не сравняться с его богатырями. Все они вооружены с головы до ног. Не думайте, что я боюсь смерти или что я трушу, – я говорю все это только потому, что считаю долгом предупредить обо всем.
– А что, если мы пристрелим Барнета из окна?
– Это бесполезно. Во-первых, мы вряд ли попадем в него, и к тому же, наверное, на нем панцирь, а тогда он совсем рассвирепеет и может поджечь дом. Во-вторых, если мы даже и убьем его, то его помощник Гудсон подожжет тогда наш дом. Ведь это не Румней, эти не струсят и не сбегут.
– Но, может быть, нам удастся уменьшить число его людей, подстреливая их по очереди из окна, а затем мы можем сделать вылазку и, если удастся, мы прорвемся через строй неприятеля.
– Нет, это не годится: вместо каждого убитого Барнет достанет двух живых из ближайшего селения. Ведь до сих пор он не прибегает к посторонней помощи только потому, что хочет, чтобы вся слава этой поимки принадлежала ему одному, но, если мы рассердим его, он не задумается призвать местные власти для исполнения приговора королевы.
– В таком случае мы ничего, значит, не можем сделать для своего спасения?
– Пока ничего, надо ждать, может, время покажет, как нам быть. Он будет сидеть и выжидать в полной уверенности, что голод заставит нас сдаться, или, по крайней мере, перессорит здесь всех, так что сами люди выдадут вас с головой. Но Барнет очень ошибается: мы запаслись провизией и выдержим еще долго.