Само собой, Энтони заметил, что спутница на него даже не смотрит. А ведь он заслужил!
— Извини, но если мы хотим, чтобы у нас всё получилось, надо быть ближе друг к другу. Ведь в отношениях важно не только брать, но и давать.
Гермиона уже собиралась дать этому идиоту то, чего он точно не ждёт, как вдруг всё окончательно пошло наперекосяк.
Из тени впереди вылетели два луча и врезались в префектов. Но если Энтони рухнул как мешок с картошкой, то кулон Гермионы справился на «ура», и проклятье попросту отскочило. Явно удивлённые нападавшие слегка замешкались, и этой паузы Гермионе хватило, чтобы выхватить палочку и бросить взрывное. Однако в последний момент её словно горилла за локоть схватила, поэтому луч ушёл выше и угодил в потолок. Осколки камня так и брызнули.
Однако этого Гермиона уже не видела — второй рукой «горилла» сдавила ей шею. Да так хорошо постаралась, что теперь её ноги болтались в воздухе. Тем временем из тени вышли двое.
Лицо Теодора Нотта исказилось от ярости, а вот Панси Паркинсон побледнела от ужаса. Неудивительно — проклятье, пропахавшее потолок, просвистело в нескольких дюймах от её головы. И если бы Миллисент не успела… Да уж, с Грейнджер шутки плохи. Панси начала сомневаться, что эта атака — хорошая идея. Мало того, что Поттер взовьётся до небес, так ещё и Грейнджер теперь играет по своим правилам.
А вот Теодор нисколько не колебался. Да и смысл? Приз-то — вот он!
— Ах ты сука! Знаешь, сначала я собирался растянуть удовольствие, но после этого взрывного, пожалуй, передумаю.
Нотт никогда не сомневался, что получит всё, что захочет, причём безо всяких последствий. Он повернулся к Энтони, который валялся на спине, а двигать мог только глазами.
— Ну что, Голдштейн, показать, как надо обращаться с грязнокровками? Когда закончу, могу даже место уступить. А дальше парочка чар памяти, и ты сам признаешь свою вину. Но самое главное — сука Поттера будет раздавлена, и все об этом узнают. Летом ты и твои дружки посмели навредить нашим семьям. Пора платить!
Он протянул руку, собираясь схватить Грейнджер за мантию и рвануть посильнее, однако в этот момент в полумраке сверкнула сталь. У Гермионы уже всё плыло перед глазами, она боялась, что ещё чуть-чуть — и провалится в темноту, но тут в лицо плеснуло чём-то тёплым. Кажется, она закричала, но когда тебя душат, сложно сосредоточиться на чём-то ещё. И вдруг железная хватка слегка ослабла. Этого для неё оказалось достаточно: снова почувствовав опору под ногами, Гермиона собрала все силы в кулак и оттолкнула страшную руку, которая упорно выдавливала из неё жизнь. Однако совершенно неожиданно не встретила никакого сопротивления и потому упала на пол. А тот почему-то оказался мокрым и скользким.