Развременение. Мои стихи-поэтемки (Григорьев) - страница 10
ведь ты была первой!
Так что я за тобой вслед по тем же знакомым ступенькам пойду.
* * *
Я уже – в отражении надгробной плиты, я с тобой уже близко.
Знаю, место оставлено, чтобы гравюра портрета,
на точное место легла.
Я дополню твой облик, так принято,
паре супругов смотреть с обелиска,
Сколь бы долго мой путь к тебе
в жизни оставшейся ни пролегал.
* * *
Так пусть же добрый взгляд родных и мудрых глаз,
Свет излучающих твоей души, прекрасной и нетленной,
Звездой немеркнущей сияет из Вселенной,
На жизнь дальнейшую благословляя нас.
17 июня 2003 г., в день рождения Мариночки. Ей тогда исполнился бы 61 год (новая редакция – 17 июня 2011 г., в день 69-летней годовщины со дня рождения Мариночки).
Твои глаза. Десять лет без тебя, Мариночка
Эти блёстки в глазах зелёных!..
Ближе нет света глаз твоих близких.
Я без них – сиротливый лисёнок,
И мне хочется скрыться в листьях.
В жёлтых листьях, которым виться,
Как твоим волосам спросонок.
Я хочу в сени глаз твоих скрыться,
Приласкаться, как жёлтый лисёнок.
А когда зимних дней алюминий
Навевал горечь глаз прослезнённых,
Я хотел, чтоб мы были любимей.
И был светел, как жёлтый лисёнок,
Я был мужем тебе, судьбой суженым,
Никому наших тайн я не про́дал.
Без тебя десять лет живу с ужасом,
Что в реке-жизни не было брода.
Как я был восхищён твоей стойкостью,
Безбоязненной правдой в суждениях,
Ты сильна была кротостью, скромностью,
Без запальчивости в осуждениях.
Пускай же добрый взгляд родных и мудрых глаз,
Свет излучающих твоей души нетленной,
Звездой немеркнущей сияет во Вселенной,
На жизнь дальнейшую благословляя нас.
30 декабря 2012 г.
Кладовые твои колдовские
Я прошу у природы – весенней моей благодетельницы:
«Воскреси мне Мариночку, дай повидаться с живой!»
Её смерть унесла радость жизни и смысл моей деятельности,
Она ждёт на Хованском меня, оставаясь мне верной женой.
Дай, природа, мне шанс в кладовые твои колдовские проникнуть,
Я под землю спущусь и скажу: «Вот любовью повержена смерть!»
Дай, родная, к тебе – возрождённой, живым своим телом приникнуть
И в глаза твои светлые, полные слёз, долго-долго, рыдая, смотреть.
Я скажу тебе: «Видишь, как сник. Я не мог сохранить своей сущности».
Время замерло, силясь прошедшее всё возродить до секунды опять.
Я испытывал боль, словно слившись с твоей болью мученицы,
Ничего не желая, лишь двигался с временем вспять.
Я не знал, что так можно, – сознанием, ставшим сильнее замков,
Мыслей мраком, как стенами, – душу свою замуровывать.
Говорить всем: «Простите, я занят, общаться сейчас не готов».
А фактически – прятать смятенной души изуродованность.