«Главное, чтобы правдой оказалось то, что рассказывал о своем командире Дмитриев, — рассуждал капитан Шурепов. — Потом шестерни завертятся — и механизм игры в эфире заработает в полную силу».
Признания Серегина трафаретно совпали с показаниями Дмитриева.
«Эврика!» — вскричал внутренним голосом Шурепов. Нет — оно, это слово, прогремело глубоко внутри контрразведчика, увидевшего в тандеме Дмитриев — Серегин оперативную перспективу. От этого известия его рот готов был расшириться в улыбке до самых ушей. Но он сдержался. Такие улыбки, к сожалению, были редки в то время.
Но существовала еще одна беда — на воле находилось двое открытых вражеских агентов. Их нужно было во что бы то ни стало найти Шурепову. Без этой точки логически выстроенное предложение, как он считал, не может считаться законченным. На вторые сутки, теперь уже с участием Дмитриева и Серегина, были обнаружены радиопередатчик «Север», сумка с шифрами, карты, запасные батарейки, припрятанные в укромном месте засыпанного снегом окопа.
По следам армейских сапог, четко сохранившим свой рисунок, видно было, что они оставлены недавно.
— Внимательно ищем здесь, — скомандовал автоматчикам Шурепов.
Скоро из низкорослого густого сосняка вывели двух немецких диверсантов с поднятыми руками. Их тут же быстро опознали Дмитриев и Серегин.
После этого срочно докладная полетела в Особый отдел армии, куда Шурепов, как представитель этого подразделения, и выехал с наметками плана дальнейших действий. Скоро о задержанных немецких диверсантах знала и Лубянка.
По указанию руководителя военной контрразведки НКВД СССР — начальника Управления особых отделов комиссара госбезопасности 3-го ранга В.С. Абакумова был дан ход проведению одной из первых оперативных игр с немцами. После тщательной проверки обстоятельств попадания в плен Дмитриева и Серегина оказалось, что они рассказали все правдиво, и поэтому были все основания доверять им.
Все делалось по-фронтовому быстро и четко.
На следующую ночь Дмитриев вышел на связь с разведцентром абвера. В эфир устремилась короткая завязка — заранее обусловленные два слова:
«Все в порядке!»
В ответной шифровке абверовцы сообщили:
«Благодарим, мы надеялись на вас. Срочно переориентируйтесь на участок 42–36, сообщите, не прибывают ли туда новые части».
Игра завязалась неслабая. Немцы жаждали получить достоверные данные о дислокации советских войск перед очередной наступательной операцией.
Радистом выступал Дмитриев. Его радиопочерк хорошо усвоил противник. Манера передачи Морзе, состоящей из точек и тире, столь же индивидуальна, как папиллярный узор на пальце. Даже качественную подмену специалисты разведцентра абвера сразу бы заметили.