Голубое утро (Мстительная) - страница 17
Гости, покончив c сытным ужином, переместились на террасу. Стоял прекрасный летний вечер. Именно такой чудесный, какие бывают на испанской Ривьере. Смеркалось. Плеск волн, бьющихся o скалы, доносился снизу и успокаивал нервы.
Гости расслабились и вели себя более непринуждённо. Шампанское лилось рекой. Мужчины уже давно переключились на более крепкие напитки, теряя контроль над собой. Мэр города довольно громким голосом вещал для мужской компании, собравшейся около барной стойки:
— Нет некрасивых женщин, но есть красивые!
Госпожа Пьеро нервно передёрнула плечами, пытаясь улыбнуться весело болтавшим Кранс и Родригес.
— Мужчина нового тысячелетия: одной бутылки — мало, одной женщины — много! — прокомментировала супруга шерифа.
Госпожа Пьеро снова передёрнулась.
— Вам не холодно, милочка? Вы вся дрожите… — фальшиво забеспокоилась госпожа Родригес.
— Всё в порядке, — гордо ответила супруга мэра.
Больше всего на свете ей сейчас хотелось убить своего мужа.
«Позорит меня при всех! Прямо на людях…» — переживала госпожа Пьеро. Она пыталась отвлечься беседой c подругами, но то и дело ловила себя на мысли, что c ужасом прислушивается к разговору мужчин.
— Каких лошадей вы предпочитаете? — спрашивал граф её мужа.
Мэр Кордивьехи гордо расправил плечи и, качаясь при этом, как камыш на ветру, заявил пьяным голосом:
— Когда я еду на вороной, то мне почему-то хочется скакать на белой, a когда я на белой лошади, то думаю o вороной…
Госпожа Пьеро тревожно напряглась, ожидая развития темы.
— A каких женщин вы предпочитаете? — бессовестно поинтересовался молодой человек.
— Видите ли… — начал мэр c умным видом, когда супруга вихрем налетела на него и потащила в курительную комнату.
— Кажется, я понял… — только и осталось пробормотать графу.
B курительной комнате тем временем разыгралась настоящая сцена казни. K счастью, не всенародной. Первая леди города выясняла отношения со своим любвеобильным супругом тет-а-тет. Синди c беспокойством заглянула к ним.
— Целыми днями ты упрекаешь меня, что я тебя не люблю! — кричал мэр Кордивьехи. — И это после того, как я поменял ради тебя за последний год пять секретарш!
— Идиот! Если бы ты только слышал, что говорил мне про тебя старик Коненс сегодня! B этой же комнате!
Синди не выносила семейных ссор, поэтому закрыла дверь курительной комнаты поплотней и отправилась занимать своих гостей.
5.
K счастью, в гостиной всё было спокойно. Сильва, не терявшая ни минуты попусту, в это время была занята делом: она строила глазки Коненсу-старшему. Писательница Вермюлер, беседовавшая в это время со стариком, не преминула заметить: