– Давайте я вас хоть чаем напою в знак благодарности. – Предложила она появившемуся на кухне Ивану Николаевичу.
– Спасибо, конечно, но не нужно, не хлопочите. Мне уже пора.
– Неудобно, Иван Николаевич! Тем более что вы спасли нас от неминуемого потопа. Я теперь ваша должница. Хотите, на дежурстве заменю? – Она улыбнулась.
Харламов остановился перед нею, пристально взглянул в глаза.
– Вам в самом деле хочется меня отблагодарить?
Анна вдруг смутилась, опустила голову. Ну почему я так теряюсь перед ним?
– Конечно.
– Ну, тогда, если можно, давайте перейдем на «ты». Хотя бы когда одни, без коллег?
Он стоял очень близко, но не делал ни малейшего намека на сближение. Он просто стоял и смотрел на Анну. А она вдруг почувствовала что-то такое, чего не испытывала уже лет сто – какое-то сладостное волнение заплескалось в груди густой теплой волной. Стой, Анна! Стой! Что с тобой, куда поплыла твоя голова? Этот человек просто твой коллега, который волей случая оказался у тебя на кухне, помог тебе с этим дурацким краном. Сейчас ты просто скажешь ему спасибо, и он уйдет. У него своя жизнь, у тебя своя. И не выдумывай себе ничего, а тем более не вздумай влюбляться в него. Ни в него, ни в кого-то другого. Зачем тебе это? Зачем тебе это вообще, а особенно сейчас, когда ты обрела вдруг свободу? Ты стала вольной птицей, ты можешь жить так, как хочешь только ты, не подстраиваясь больше под другого человека. Можешь задержаться на работе, не объясняя потом почему (Любашу устраивало простое предупреждение о задержке). Можешь даже готовить те блюда, что нравятся тебе (в дочери был опять же огромный плюс – их вкусы с матерью почти полностью совпадали, а девочка была неприхотлива в еде). Игорь же по отношению к пище был немного капризен. И вообще, если разобраться, существовало великое множество мелочей, которые Анна уже даже не замечала, но они были, и заставляли ее пусть не сильно, но напрягаться, идти против собственного мнения и желания. Из всего этого, конечно, и состоит семейная жизнь, обоим партнерам в паре так или иначе, но всегда приходится в чем-то, а иногда и во многом, подлаживаться под другого человека. С годами привыкаешь ко всему этому, уже и не замечаешь многого. Но когда вдруг обретаешь свободу, то ощущаешь прямо физически каждую эту мелочь. И не всегда тебе жаль с нею расставаться… Новые отношения – это новые уступки, новые притирки. Нужны они тебе?
Анна подняла глаза на Харламова. Нет, не нужны. Мы просто коллеги. Может быть, даже будем добрыми приятелями. Но не больше. Это моментально отрезвило ее, и уже без малейшего смущения и волнения она кивнула.