– Ох, и видок у тебя братец.
Ничего. Я не привык оскорбляться на подобные сравнения. От Таргона еще и не такое приходится выслушивать. Просто повел гостя дальше. Вот и верхние уровни Воленвельда. С наречия минотавров переводится, как Зал Чаши. Здесь расположены казармы, гостевые апартаменты и система ангаров, в самом большом из которых находится наша сокровенная тайна. Железный Заяц. Гордость и реликвия Паялпана, сюрприз для наших противников. Надеюсь, Франк окажется лучше распускаемых о нем кривотолков. Без него железная махина с места не сдвинется. Сам не верю, что мы вообще ее построили. Нам никогда бы не удалось соорудить эту конструкцию, если бы не рабский труд. Чтобы мы делали без заключенных гномов? Тут свирепость Таргона сыграла нам на руку. Он обвинил бородачей в мошенничестве при сделке и приговорил весь караван к годичной отработке для нужд фактории. Так вот просто и без изысков. И случилось это еще до осады. Родичи передавали за них выкуп, потом попробовали соорудить подземный ход. Все без толку. Лишь потеряли своих воинов в короткой стычке с нашей летучей боевой группой. А я еще приобрел своего чтеца и немало знаний из библиотечных архивов.
Коридоры жилых помещений для вельмож. Мы пришли, наконец. Я остановился напротив двери в покои, отведенные Горготу. Масляный светильник на стене чадил и смердел прогорклым жиром. Штабс–капитан все понял с полуслова:
– Ага. Здесь, стало быть, мой бивуак. Благодарю тебя, камрад, за содержательную прогулку. Неплохо вы тут, в вулкане, устроились, – и продолжил какими –то скверными виршами:
– В садах зреют яблоки, тыквы и сливы,
Со стен пауков изгоняют брезгливо,
На слугах всегда белоснежны перчатки,
Ну, словом, всего было в замке в достатке.
Я замер с открытым ртом, а Горгот оборвал свой стих и сообщил назидательным тоном:
– Когда придешь меня будить, стучи громче.
Загадочный гость удалился в свои покои, а я бегом поднялся в караульную на вечерний развод по службам. Здесь уже собрались все наши, не хватало только меня. Негодование по отношению к вечно презренному каптенармусу пронизывало свет их сущностей. Еще бы – этот несносный коротышка опять заставил себя ждать. Сильнее прочих «горели» злобой силуэты обоих младших минотавров – мастера Хобтобота и его заместителя Ноздрина. Их, единственных, властители отметили персональными именами. Простых воинов отличает от рогатых Лордов прежде всего внешность. У первых вместо физиономий – звериные морды, а у благородных сеньоров всамделишные человеческие лики, пусть и выписанные грубой кистью. Откуда я, слепец, это знаю? Из разговоров и книжек, прежде всего, но даже в моем убогом тепло–зрении образы солдат и властителей выглядят по–разному. Эх, если бы мои наблюдения так наблюдениями и оставались, так нет же – мне постоянно приходится вести дела с караульными минотаврами и даже давать им свои указания.