– Леон и Нэнси хотят с тобой познакомиться. Они пригласили нас к завтраку.
– Ты рассказала обо мне смотрителям своего сада, но не матери?
– Иди одевайся, – улыбнулась Лайла. – Они тебе понравятся.
Мы прошлись по извилистой подъездной дорожке, пересекли грунтовую дорогу и подошли к небольшому кирпичному домику, в котором жили Леон и Нэнси. Они встречали Лайлу на крыльце, словно долго отсутствовавшего члена собственной семьи.
– Лайла! Как хорошо, что ты приехала!
Леон сошел вниз с бетонных ступенек и заключил ее в свои медвежьи объятья.
– А это, должно быть, Каллум.
– Приятно познакомиться.
Я обменялся со стариком рукопожатием. Леон мне подмигнул.
– Очень приятно с вами познакомиться. Друг Лайлы – наш друг. Ради бога, скажите, что вы едите яичницу с беконом.
Я рассмеялся, покосившись на Лайлу:
– Скорее да, чем нет.
Нэнси была одета в майку и свободного покроя штаны из плотной ткани камуфляжной расцветки с большими карманами. Я так и не понял: то ли Нэнси специально оделась как девушка-подросток, то ли такая одежда больше всего подходила той, кому весь оставшийся день придется работать в саду. Изборожденное морщинами загорелое лицо подсказало мне, что она часто бывает на солнце.
– Не волнуйся, Лайла. Я приготовила тебе на завтрак вегетарианские тортильи.
– Спасибо, Нэнси.
– Мы в подвале выращиваем грибы, – рассказывала Нэнси, следуя вдоль веранды к входной двери. – Люди правду говорят: относись к ним, словно это твой муж.
– Словно муж? – переспросила Лайла, хотя я подозревал, она уже догадалась, о чем говорит Нэнси.
– Держи их в темноте и корми дерьмом, – со вздохом произнес Леон, хотя его вздох был уж слишком довольным, словно это была их любимая шутка, которую им не надоедало повторять уже на протяжении нескольких десятилетий.
– Если они растут в навозе, то как они могут быть вегетарианскими? – спросил я.
Леон и Нэнси рассмеялись. Лайла приподняла брови, глядя на меня.
– С каких пор ты стал истовым вегетарианцем?
– Эй! Если повезет, я могу съесть половину поросенка. Не называй меня вегетарианцем. Я всего лишь защищаю твои интересы, Лайла.
– Вы мне уже нравитесь, молодой Каллум, – сказал Леон, указывая мне на ламинированный тиковый обеденный стол.
Стулья были из винилового пластика лимонного цвета. Ковер имел пестрый коричневатый ворс. Казалось, что я вновь вошел в комнату дома, в котором провел детство. Возможно, именно поэтому меня не особенно удивило то, что Леон назвал меня молодым.
– Я так понимаю, вы не эколог, в отличие от Лайлы?
– Я сражаюсь по другую сторону экологических баррикад, помогаю экологам не скучать, подкармливая корпоративную машину, – сказал я и добавил, увидев его непонимающий взгляд: – Я рекламист.