Когда мы решили, что не будем торопиться, я искренне с этим согласился. Я был без ума от радости из-за каждой проведенной вместе ночи, но, если начистоту, так близко сходиться я не собирался. Просто так вышло, и все тут. Уверен, что Лайла чувствовала примерно то же самое. Полагаю, мы оба были одиноки в каком-то смысле слова, поэтому эмоциональная близость и дружеское общение стали для нас сродни наркозависимости. Никто не винит магниты в том, что они притягиваются. Здесь то же самое.
Мы не обсуждали это, хотя много говорили. На протяжении этих первых замечательных недель мы часто болтали до полуночи, но никогда не пытались вслух анализировать того, что между нами происходит.
Нет, мы не рисковали. Я обхаживал нового клиента, крупного автомобильного производителя, чей счет мог бы покрыть все мои потенциальные расходы на квартал вперед. Лайла сначала разгребала последствия суда с «Хемвеем». Разобравшись с этим, она принялась усиленно готовиться к защите интересов группы жителей, обеспокоенных строительством нового торгового центра. Ходили слухи, что строители собираются срубить зарубцевавшееся дерево[15]. Лайла уже была во всеоружии. Я рассказывал ей о рекламной кампании, которую мы планировали провести, продвигая интересы автомобильной корпорации. Лайла отчитывалась мне о своих изысканиях в области происхождения необычных следов на коре дерева. Часто разговор сам по себе заходил о ее путешествиях, или моем образовании, или гамбургере, съеденном мной на обед, или она делилась мыслями о глупости реалити-шоу.
Сила природы, олицетворяемая Лайлой, стала моим образом жизни куда быстрее, чем я мог себе представить.
– Давай пойдем куда-нибудь поесть мороженого, – предложила она, когда я уже готовился ложиться в постель.
– Но… я же помыл голову.
– Я компенсирую тебе неудобство тюбиком пасты.
Итак, мы отправились в пешую прогулку по пригороду, закончившуюся в одном кафе-мороженом на Корсо, где продавали изготовленный из кокосового молока сорт, облюбованный Лайлой. Вначале я еще пытался возражать, но вскоре убедился, что, если я с Лайлой, о том, чтобы лечь спать пораньше, следует забыть. На самом деле я начал с нетерпением ожидать этих поздних ночных прогулок, особенно после того, как открыл для себя вафельные конусы с мороженым.
В кафе-мороженом у витрины стоял высокий стол и несколько табуретов вокруг. Мы сидели, ели и отпускали замечания о людском потоке, который тек мимо нас по Корсо.
– Вспомнил тут о каникулах, которые как-то проводил вместе с семьей, – сказал я однажды вечером. – Мы поехали в Кэрнс