– И где вы выступали? У вас были главные роли?
– Я пела в хоре в первых «Кошках»[19].
Пета пожала плечами, притворяясь беззаботной. У меня сложилось впечатление, что она несколько раз в день вставляет в свой рассказ этот славный эпизод.
– Уверена, мне бы дали главную роль, но танцевала я не идеально.
– После этого мы поехали вслед за «Кошками» в Нью-Йорк, – сообщила мне Лайла.
– А затем перебрались в Индию.
– После Нью-Йорка «Кошки» шли в Индии?
– Нет. Я ушла из «Кошек». Мы отправились в Индию для того, чтобы я могла найти душевный покой в ашраме. Я чувствовала себя опустошенной.
– Каллум, пока не уехал учиться в университет, все ночи проводил в одной и той же спальне, – сообщила Лайла матери.
– В скучной, словно ручка двери, спальне, – поддакнул я.
– Иисусе! Бедное дитя. – Пета потянулась за вином. – И чем вы теперь занимаетесь?
Это был первый вопрос ко мне, если не считать ее любопытства насчет того, кем я прихожусь ее дочери. Пета застала меня врасплох.
– Я работаю в маркетинге.
– Когда-то я сама подумывала о том, чтобы заняться рекламой. Некоторое время я заигрывала с этой мыслью. У меня были фантастические идеи. Наверное, у меня бы получилось.
Взаимопонимание между Лайлой и ее матерью меня поразило. С каждой услышанной историей становилось очевидно, что у Лайлы достаточно причин корить мать за безумную, лишенную всякой стабильности жизнь, которую они вели. Вместо этого Лайла пребывала с ней в мире. Она смотрела на Пету с неподдельной нежностью.
Когда бриз с моря стал зябким, мы перебрались внутрь. Мы с Петой уселись в гостиной, а Лайла отправилась заваривать кофе и готовить десерт.
– Значит, это у вас серьезно? – спросила Пета, как только дочь вышла из комнаты.
Голос ее вновь стал низким, а тон – нетерпеливым и обстоятельным. Я заколебался с ответом.
– Думаю, вам следует спросить об этом у Лайлы, Пета.
– Лайла, если бы хотела, уже давно бы мне рассказала. Я не знаю, как относиться к этой игре в «сохрани тайну» и прочей чуши.
– Мы сравнительно недавно знакомы. Быть может, Лайла опасается, что вы превратно все истолкуете.
Пета призадумалась. По ее губам скользнула почти благодарная улыбка.
– Спасибо, Каллум. Вмешиваться в ваши дела я не буду. – Прежде чем я успел с облегчением перевести дух, Пета пригвоздила меня к стулу ледяной угрозой: – Только запомните: если вы ее обидите, я вас найду, и вы пожалеете, что на свет родились.
– Лайла! Тебе нужна помощь?
Я попытался встать, но Пета помешала этому, схватив меня за руку и заставив вновь плюхнуться обратно. Выражение ее лица вдруг стало дружелюбным и мягким.