Он встал, помог Леоноре подняться на ноги и отпустил ее руку. Внутри у нее все оборвалось. До самого возвращения домой он избегал встречаться с ней глазами.
Джеймс, лежавший на диване в библиотеке, шумно захлопнул книгу и с глухим стуком уронил ее на пол. Затем потер глаза и положил согнутую руку на лоб.
В голове его звучал голос Тома: «Она не твоя жена».
Кулак Джеймса то сжимался, то разжимался. Он пытался вспомнить ощущение от ее пальцев, сплетенных с его пальцами, и одновременно хотел поскорее забыть. Он не знал, что делать. В какой-то миг он мог быть от нее вдали, а в следующий – уже тянулся к ней, мечтая коснуться. Но желание никогда не покидало его.
А когда он увидел, как Леонора чувствует себя в доме Шелби, стало еще хуже. Она была счастлива, просто светилась радостью. Он хотел ее. И ждал. Поцелуй, объятия, ласки – все это только подогревало его желание.
Совсем скоро Леонора вернется к Алексу, своему мужу. Они снова будут делить постель. А он останется один на один с воспоминаниями об аромате роз, которыми от нее веяло, и о ее нежных руках, прекрасно сознавая, что она не его, что для нее он не более чем отдушина.
Джеймс провел рукой по голове, взъерошив свои каштановые волосы. Он вспомнил ее тело, когда она лежала рядом с ним под звездами, вспомнил обострившийся профиль под луной, заливавшей ее гладкий лоб нежным светом. Он таял при воспоминании о ее улыбающихся губах. «Ах, эти губы…»
В тот момент, под покровом ночи, он почти держал ее в своих руках, почти позволил телу слиться с ней воедино, почти дал чувству ослепить себя. Он хотел любить ее. Прямо там. На твердой и холодной земле. Он хотел заниматься с ней любовью. Под черным одеялом неба, в окружении ночных звуков он хотел прикасаться к ней, хотел внести в эту ночь их собственные звуки и наслаждение, чтобы передать их земле.
Она не твоя жена.
Леонора спала через каких-то три двери от него по коридору. Через три. Их разделяли всего несколько стен и одна дверь, и он чувствовал ее дыхание на своей шее, ее волосы у себя на груди, чувствовал кожей, как она улыбается в темноте. Несколько шагов по коридору, поворот дверной ручки, и он мог бы оказаться в ее спальне. Он мог бы откинуть одеяло и проскользнуть к ней, отыскать ее губы, ее ждущие руки, ее полное желания тело. Всего через три комнаты по коридору. Ноги его уже соскользнули с дивана.
Она не твоя жена.
Из горла его вырвался стон. Джеймс перевернулся на живот, накрыл голову подушкой и зажал уши руками.
Она не твоя жена, дружище.
– Я знаю! – крикнул Джеймс, и мягкая диванная обивка поглотила этот вопль отчаяния.