– А теперь открой глаза, – сказал он.
От неожиданности у Леоноры закружилась голова, и она вцепилась пальцами в траву. Казалось, со всех сторон ее окружает бездонное черное небо. Она лежала в объятиях бесконечности, под полночной небесной сферой, словно истыканной иглой, через дырочки в которой пробивался яркий свет звезд. От необъятного простора у нее перехватило дыхание.
– Я как будто уплываю в космос.
– Потрясающе, правда? Это заставляет чувствовать себя крошечным и громадным одновременно. – Голос его был нежным и задумчивым. – И кажется, что звезды светят удивительно ярко, точно красуются перед тобой.
Слова растаяли, и ощущение реальности пропало. Они лежали рядом, не видя друг друга, и тела их были окутаны сиянием ночи. Леонора глубоко вздохнула, коснулась руки Джеймса, и ощущение от этого прикосновения пронзило ее, словно электрический разряд.
Леонора не убирала руку, и Джеймс едва заметным движением накрыл ее своей ладонью. Ее дыхание замерло, когда он с бесконечной нежностью коснулся ее тонких пальцев. Она затрепетала. Любое его движение, даже самое незначительное, многократно усиливалось, а потом излучалось ее телом. Она смотрела на звезды, но все ее чувства были сфокусированы на ощущении от прикосновения его ладони.
Леонора перевернула руку, и ладони их прижались друг к другу. Она ощущала мягкость его кожи, чувствовала его нежность, когда их пальцы переплелись. Она представила его сильные руки, осторожные прикосновения, движения его крепкого тела… Леонора покраснела. Если он сейчас повернется и поцелует ее, она отдастся ему с радостью и благодарностью. Она устала бороться с собой.
Джеймс обернулся и взглянул на нее. Лицо его сияло в лунном свете, как фарфоровое. Она утонула в его глазах, в которых отражались звезды, и почувствовала головокружение, как будто падала в озеро с хрустально чистой водой.
– Ты такая красивая, – прошептал он.
От этих слов веяло печалью. Он действительно считал ее красивой; возможно, он даже любил ее, и это было больно, как бывает больно в объятиях скорби. Ее томление по нему отзывалось почти физической болью. Она хотела, чтобы он привлек ее к себе, чтобы занялся с ней любовью здесь, сейчас, и потом, в дальнейшем, делал это всегда. Леонора приоткрыла губы и сжала его ладонь – это был единственный сигнал, на который у нее оставались силы.
Дыхание Джеймса участилось, на лицо легла тень сдерживаемой страсти. Он закрыл глаза, борясь с собой, как железо борется с притяжением магнита, и усилием воли сосредоточился на звездном небе.
– Нам пора идти. Девочки спят очень чутко.