Джеймс обнял ее и прижал к груди, а после приподнял и уложил на сено. Под звуки бушующего снаружи ненастья их тела сплелись, а дыхание слилось воедино. Отчаянно тарахтела жестяная кровля, стены сарая вибрировали, дрожала земля – в такт ей вздрагивали Джеймс и Леонора. Мокрая кожа покрывалась мурашками от прикосновения нетерпеливых пальцев. Губы искали и находили чувствительные точки, пальцы гладили каждую складочку, каждый изгиб, нежно сжимали мягкую плоть на груди, ягодицах, внутренней стороне бедер.
Бедра Джеймса, которые напрягались и подрагивали из-за того, что он сдерживал себя, вдруг расслабились – это Леонора с яростным, страстным желанием всем телом подалась ему навстречу. В теплом неподвижном воздухе раздались сдавленные возгласы острого наслаждения, граничащего с болью. От этих тревожных звуков ягнята заволновались, принялись жалобно блеять и жаться к ногам матерей.
Их дыхание, участившееся и ставшее стесненным, заглушало шум барабанившего по крыше ливня. «Родной… Родной… Родной!» Плотный воздух разорвал долгий высокий крик, и лошади нервно затоптались на месте. За ним последовал еще один крик, низкий и гортанный, и все смолкло.
В сарае повисла тишина. Овцы устало опустили головы на спины ягнят. Медленное, размеренное дыхание людей смешивалось со стуком капель, с дыханием животных, с запахом сена. Осторожным нежным поцелуям – неспешным и спокойным – уже некуда было торопиться. Потому что время для них остановилось. Страхи, одиночество, слабость – все унеслось прочь. Они обрели приют и опору. После поисков длиною в жизнь у них было наконец пристанище.
Мягкие прикосновения. Ласки на обнаженной коже. Тихий шепот – из губ в ухо. Приглушенный смех, теряющийся в горле и в волосах. Поцелуи. Губы, скользящие по шее, рукам, бедрам, животу. Сплетение ног. Пальцы, не прекращающие любовные игры. Познание через прикосновения. Волнительные складки. Чувствительные места. Открытия. Ожидания. Желание.
А затем участившееся порывистое дыхание. И сарай под дождем вновь наполнился проникновенными звуками любви.
Когда Леонора проснулась, все вокруг было в легкой дымке. Сквозь щели между досками в сарай пробивались лучи послеполуденного солнца, оставлявшие на полу светлые полосы и подсвечивавшие плавающие в воздухе пылинки. Дождь закончился. Капли срывались с крыши, падая на землю и в бочку для дождевой воды. В воздухе пахло влажной глиной и сеном, медленно подгнивавшим внутри тюков. От земли шел пар.
После занятий любовью тело Леоноры было расслабленным, а косточки казались мягкими, словно желе. Она бросила взгляд на лежавшего рядом обнаженного Джеймса, который крепко обнимал ее рукой за талию, как будто опасался, что она может исчезнуть. Лицо его было спокойным. Она вглядывалась в его черты с благоговейным трепетом: никогда еще он не казался ей таким красивым, таким совершенным. Следы тяжелого прошлого исчезли. Взъерошенные волосы беспорядочно торчали в разные стороны. В каштановых прядях застряло сено. Она улыбнулась, потом тихонько засмеялась и осторожно вытащила одну из травинок.