Женщина и ребенок были бледны и выглядели явно истощенными. Единственная лампочка без абажура тускло светилась под потолком. В ответ на мое приветствие женщина лишь кивнула и слабо улыбнулась. Два матраса, вероятно служившие им постелью, валялись в углу комнаты. Несколько упаковочных ящиков стояли вдоль стены — вероятно, в них находилось все их скудное имущество.
Кухня — угол, где стояла плита, — была отгорожена невысокой перегородкой. Рядом стояли стол и две табуретки, а над всем этим убожеством висела лампочка мощностью не более двадцати ватт. Грязная раковина довершала картину. Холодильника не было и в помине. Для меня так и осталось загадкой, где находится их туалет.
Ким зажег керосиновую лампу и отвел меня в отгороженное в углу комнаты пространство размером не более четырех метров. Он поставил лампу на пол, принес мне из кухни табуретку, а сам устроился на тонкой циновке.
В этом закутке Ким поведал мне свою историю. Говорил он медленно, стараясь донести до меня смысл каждого слова. Ким работал помощником инспектора, взимающего плату за парковку автомобилей.
Платили ему сущие гроши, гораздо меньше, минимальной заработной платы, предусмотренной законом. Но Ким даже не догадывался об этом. Он стыдился просить прибавки, поскольку считал, что если человек может работать, то должен зарабатывать себе на хлеб. Однако нужда взяла его за горло. Отчаявшись обеспечить жену и ребенка самым необходимым — едой, он решился на жульничество: начал утаивать часть денег, полученных за парковку автомобилей.
Ким брал деньги только на самое необходимое. За неделю работы он украл не более пятидесяти долларов. Однако совесть не давала ему покоя: он приходил в ужас от одной только мысли о том, что превратился в обычного вора. У него пропал сон и аппетит. К тому же он очень опасался, что в один прекрасный день его поймают и посадят в тюрьму. Что тогда станет с его женой и ребенком? А с другой стороны, если он не будет воровать, то чем кормить свою семью?
Угрызения совести настолько измотали его, что он пал духом и почувствовал, что буквально сходит с ума. Ему просто необходимо было посоветоваться с кем-то. Ким не был христианином, но решил, что беседа с пастором поможет ему. В принципе это был правильный выбор. В церкви он вполне мог получить помощь и разумный совет. Но, к несчастью, священник, к которому обратился Ким, оказался далеко не лучшим пастырем. Услышав историю Кима, он накричал на него, назвал исчадием ада, прибавив, что отныне Киму остается лишь одна дорога — прямиком в преисподнюю. Сатана овладел его душой, и надеяться ему больше не на что.