Ничего так! А я зачем ждал его, получается?..
Хотя к лучшему, конечно. Я включил свою самую быструю скорость.
Солнце! Какое же ослепительное солнце! Сидишь, сидишь в школе этой и не видишь… Зачем Зайцеву шапка? Так тепло!
Сначала нужно всякие дороги переезжать, и бордюры попадаются… Зато потом я выруливаю на идеальную дорожку вниз. Это называется даунхилл, я говорил уже, когда просто катишь по инерции, толкнулся раз – и всё. Летишь, летишь!
Опасно, что солнце в глаза, – мало чего видно, я стараюсь быть осторожней, но и жалко терять эту скорость, скорость! И никого нет на этой дорожке, можно гнать!
Трактор стоит рядом на дороге, я давно его видел, сияющий такой трактор, на солнце он кажется радостной игрушкой.
А!.. Шланг-г-г-г!
Ох, еле успел затормозить! У этого трактора шланг зачем-то через тротуар протянут, сливает он в люк что-то там своё. Когда солнце в глаза – не видно. Вот бы я сейчас летел! Но я перескочил его – и тут же прыгнул на самокат дальше. Жалко терять скорость. Скорость!
Чудом, чудом я проскочил. Часто так, просто чудо, что не загремел. Кто-то меня там хранит, какой-то самокатный ангел.
Ещё знаете, что опасно? Собаки. Я вижу такую издалека и притормаживаю. Во-первых, она может за мной побежать. Но это не так страшно, как поводок. Человека видишь, собаку видишь. И думаешь между ними проскочить. А там поводок! Его не видно!
Есть ещё третья опасность, самая большая, – маленькие дети. Тут уж ничего не поделаешь. Траектории маленьких детей непредсказуемы, и я просто заранее сбавляю скорость, и всё. Я в этом понимаю. У меня у самого Лёвка такой. Его один раз почти сбил велосипедист, я чуть не из-под колеса выхватил Лёву этого за капюшон. Дети всегда правы, а велосипедист не прав. Я это запомнил. Поэтому еду осторожно, когда дети. А они (не дети, конечно, – родители) ещё ругаются мне вслед: носитесь тут! Не видите – ребёнок!
Да я как раз вижу! И объезжаю осторожно. Но чего им объяснять, я уже далеко.
* * *
В лифте достаю свой блокнот. Я же не дописал тогда, у меня было в голове больше слов.
И я пишу дальше, чтобы не забыть.
У человека голова,
А в ней болтаются слова.
У человека две ноги,
Они кричат ему: беги!
И он бежит, а в нём слова
Внутри слепляются по два.
* * *
Не знаю. Если это стихи – над ними же работать как-то надо, делать лучше? Я сам вижу, что не очень. Посмотрел, повертел – нет. Лучше никак. И почему слова по два? Ведь больше? Может, дальше придумать?
Не, никак. Это потому, что я никакой не поэт. И чего тогда себя мучить? Оставлю как есть. Это же не стихи.