Он пристально смотрел на нее, сведя брови на переносице в одну линию.
– Для меня это звучит как вымысел чистой воды, Софи! Насколько я понимаю, это был не обычный ростовщик, занимающийся законной деятельностью, а мошенник, на котором пробы ставить негде! И вы хотите сказать, что он даже не пытался истребовать с вас проценты?
– Нет, он пытался припугнуть меня, чтобы заставить или заплатить ему, или отдать мои жемчужные серьги. Но Хьюберт предупредил, с кем мне предстояло иметь дело, так что я приняла меры предосторожности и захватила с собой пистолет.
– Что?
Софи явно удивилась и вновь вопросительно приподняла брови.
– Пистолет, – повторила она.
Испытываемый им стыд и унижение превратились в недоверие.
– Это полная ерунда! Я хочу, чтобы вы сказали мне правду! Только не требуйте поверить в то, будто вы постоянно носите при себе пистолет! Я не верю ни единому вашему слову!
Она вскочила на ноги, и глаза ее гневно сверкнули.
– В самом деле? Подождите! Я вернусь буквально через минуту!
Софи выскочила из комнаты, но очень быстро вернулась, держа в руке пистолет с серебряной насечкой.
– Вы и теперь не верите мне, Чарльз? Не верите? – требовательно спросила она.
Он ошеломленно уставился на оружие.
– Господи помилуй! Вы? – И протянул руку, словно намереваясь забрать у нее смертоносную игрушку, но она отступила на шаг.
– Осторожнее! Он заряжен!
Чарльз нетерпеливо бросил:
– Дайте мне взглянуть на него!
– Сэр Гораций, – с преувеличенной серьезностью произнесла Софи, – научил меня быть осторожной и никогда не давать пистолет в руки тому, в чьих способностях обращаться с оружием я не уверена.
На мгновение мистер Ривенхолл, который считался превосходным стрелком, опешил и уставился на нее в немом изумлении. Но долго сдерживаемые эмоции оказались сильнее и наконец-то вырвались наружу. Он подскочил к камину и схватил с полки пригласительный билет, засунутый за золоченую оправу большого зеркала.
– Возьмите его, встаньте вон там и дайте мне свой пистолет! – потребовал он.
Рассмеявшись, Софи повиновалась и бесстрашно подошла к стене, держа пригласительный билет за уголок.
– Предупреждаю, он берет влево! – невозмутимо заметила она.
А он побелел от гнева, вызванного вовсе не ее пренебрежительным отношением к его способности обращаться с оружием, но, подняв пистолет, похоже, справился с собой. Он опустил руку и сказал:
– Не могу! Во всяком случае из незнакомого мне пистолета!
– Трусишка! – поддразнила его Софи.
Он метнул на нее ненавидящий взгляд, шагнул вперед, вырвал у нее из рук пригласительный билет и засунул его за угол висящей на стене картины. Софи с большим интересом смотрела, как он отошел в дальний конец комнаты, повернулся, вскинул руку и выстрелил. Тишину разорвал грохот, особенно громкий в замкнутом помещении, и пуля, оторвав кончик билета, вонзилась в стену.