То, что их передвижения не остались незамеченными, Бондаренко понял сразу же после первых пуль, буквально скосивших ветки кустарника, мимо которого буквально только что он промчался, при этом едва не споткнувшись о незаметный в высокой сочной траве старый пенек. Пашкина куртка мелькала где-то в трех метрах справа, но времени детальнее рассматривать попросту не было.
Позади теперь были слышны не только выстрелы, а и голоса разозлившихся людей, попавших в засаду. Что-то подсказывало майору, что сейчас начнется все самое интересное.
Да и предчувствие не заставило себя долго ждать. Огонь заметно усилился, видать, те прочухались и решили наказать дерзких нападавших. Приходилось метаться из стороны в сторону, резко изменяя направление, чтобы не словить пулю.
Пашка отставал – его куртка все реже и реже мелькала сбоку. Скорее всего, начал выдыхаться, заморыш.
Очередная очередь вновь пронеслась над самой головой Бондаренко, заставив его презрительно скривиться в сторону таких метких стрелков и резко остановиться, услышав короткий вскрик у себя за спиной. Обернувшись, Павел Степанович заметил упавшего на колени Пашку, который схватился за собственный бок. Ох и отличную же он сейчас из себя представлял мишень! Стреляй – не хочу!
- Что такое? Задели? – подскочил к нему майор, проехав по инерции несколько метров как на катке, и приземлился практически на пятую точку, посчитав все камешки, что были на земле.
- Не знаю… - ошалело смотрел на собственные руки, залитые кровью, Пашка.
- Так, вставай давай. Потом, потом, все потом. Не время щас рассиживаться, - сначала сам подскочил на ноги Бондаренко, а потом начал поднимать стонущего от боли парня. – Давай, давай… Неча булки расслаблять, салабон!
- Я не могу… - чувствуя, как подкашиваются ноги, простонал Пашка, не веря собственным глазам.
- Я т-те дам «не могу»! Че ты как баба? А ну вставай давай, иначе нас сейчас тут обоих нашинкуют как морковку по-корейски. Вставай! – подхватил поудобнее пацана Бондаренко, шипя себе под нос. – Здоровый какой… Фиг поднимешь. Да встань ты уже на ноги, мать твою! Ты меня слышишь?
- Я…
- Головка от… Да встань ты! – из последних сил тряхнул пацана майор, рявкнув тому чуть ли не в лицо, слыша треск выстрелов и ожидая, что следующая пуля все же достигнет цели.
Взгляд Пашки вдруг стал осмысленным, будто он только проснулся и еще не понял, где он находится.
- Давай, давай, побежали… - потащил парня на себе Бондаренко, чертыхаясь от злости.
Казалось, что бежали уже вечность, а зеленые трехэтажные корпуса еще были на приличном расстоянии. Куда точно ранило пацана, Бондаренко не успел рассмотреть, да и тот не давал этого сделать, крепко прижимая правую руку к боку. «Вот ведь заморыш… Выберемся, я с вас три шкуры спущу, а бегать научу,» - зло думал майор, скрипя зубами от тяжести.