Профессор Минаков оспаривает правильность заключения химической экспертизы о количестве обнаруженного яда, и, вместе с тем, дает ценные методологические указания для аналогичных случаев.
«Эксперт открыл яд в очень небольшом количестве, потому, вероятно, что не исследовал той жидкости, в которой находился желудок. Кроме того, необходимо иметь в виду, что при отравлении сулемой более или менее значительная часть ее выбрасывается наружу, вследствие повторной рвоты. Всосавшийся же яд обнаруживается при химическом анализе в наибольшем количестве обычно в почках, печени, селезенке; в желудке же его может оказаться сравнительно небольшое количество. Следовательно, нахождение в настоящем случае малого количества яда в желудке может быть также объяснено и бывшей у Розановой рвотой».
Второе вскрытие, как известно, наоборот, показало чрезмерно большое количество ртути в трупе. Но, по мнению профессора Минакова: «более или менее точное определение количества ртути во всем трупе, на основании данных анализа, невозможно. Специальное исследование показало, что при отравлении ртутью количество ее в разных органах тела бывает далеко не одинаково. Мнение эксперта, что во всем организме содержалось „примерно около 2 грамм сулемы“, является необоснованным».
Профессор Минаков отвергает случайное попадание сулемы, в виду показания врача, производившего вскрытие, о том, что сулема в качестве дезинфицирующей жидкости употреблена не была.
Но чем объяснить то, что при исследовании трупа Розановой губернским экспертом Георгиевским не обнаружено тех патолого-анатомических изменений, какие характерны для отравления сулемой. Профессор Минаков указывает, что изменения эти образуются лишь при подостром отравлении, при остром же, когда с момента принятия яда до наступления смерти проходит несколько часов, а не дней, в кишках и во рту изъязвлений не бывает.
В скобках заметим, что если яд был принят за несколько часов до обнаружения трупа, тем непонятнее становится вопрос о том, где пробыла 1½ суток Розанова.
То же обстоятельство, что в слизистой оболочке кишок, при вторичном вскрытии трупа, никаких особенностей не обнаружено, может быть всецело объяснено сильной степенью разложения трупа и «не доказывает, что никаких особенностей в слизистой оболочке в действительности не существовало перед смертью Розановой» (Здесь со всей остротой чувствуются пробелы первого вскрытия!).
По мнению проф. Минакова, нельзя быть уверенным в том, что упомянутые (в протоколе первого вскрытия) кровоподтеки были и на самом деле прижизненные кровоподтеки, а не трупная имбибиция, дающая часто повод к диагностическим ошибкам. Но если даже кровоподтеки и действительно существовали, то, ведь, нельзя доказать, что они произошли именно от удара кулаком в подбородок, а не от удара областью рта о какой-либо твердый предмет при падении покойной в болезненном состоянии, вследствие отравления. А прикушение языка наблюдается при разных видах как насильственной, так и естественной смерти.