Все указанные выше обстоятельства внушали основательное подозрение против Григорьева, однако, никаких прямых улик против Григорьева в убийстве Чумаковой не было, да и самый факт возможного убийства Чумаковой ничем не подтверждался: никаких сведений о нахождении в Москве трупа убитой женщины, похожей по приметам на Чумакову, не было.
Представлялось вероятным, что Чумакова могла быть убита не в Москве, а в пути, при чем в этом деле мог принять какое-то участие Степан Кудрявцев.
МУУР’ом был командирован агент уголовного розыска в Смоленскую губ, на родину Григорьева, в дер. Поповцево, Монинской вол., Бельского уезда, куда уехал приезжавший в Москву в начале декабря племянник Григорьева Степан Кудрявцев. Произведенным там дознанием и в частности опросами Степана Кудрявцева и отца последнего, Нефеда Кудрявцева, 8 февраля 1924 года удалось лишь установить, что Степан в конце ноября поссорился со своим отцом и уехал без его ведома в Москву, а когда отец его, предполагая, что сын находится в Москве, написал Григорьеву письмо, чтобы он присылал сына домой, то Степан и вернулся домой, приехав в деревню около 8 декабря. Сам Степан Кудрявцев объяснил при этом, что в бытность его в Москве он, действительно, был у Чумаковой раза три, что познакомился он с ней в этот же приезд в Москву совершенно случайно на рынке. Обыск, произведенный у Кудрявцевых, никаких результатов не дал.
Внезапное исчезновение Ольги Чумаковой 9 декабря 1923 года из Москвы оставалось, таким образом, загадкой. Предположение, что Чумакова могла быть убита на пути из Москвы при участии Григорьева и Кудрявцева, представлялось. однако, весьма вероятным. С одной стороны, не возникало сомнения в том, что Чумакова выехала из дома с намерением ехать с Григорьевым к нему на родину, куда за два дня уехал Кудрявцев, и что Григорьев и Кудрявцев виделись последние дни перед отъездом с Чумаковой. С другой стороны, представлялись чрезвычайно подозрительными объяснения Григорьева, отрицавшего почему-то свидание с Чумаковой накануне отъезда ее, и объяснение Кудрявцева о необычно странном знакомстве с Чумаковой на рынке и посещениях ее перед отъездом из Москвы.
Однако, при отсутствии в деле других улик, при отрицательных результатах обысков, произведенных у заподозренных лиц, и, наконец, при полном отсутствии сведений о смерти Чумаковой, которая бесследно исчезла, не могло быть и речи о привлечении в качестве обвиняемых в убийстве Чумаковой — Григорьева и Кудрявцева. Перед уголовным розыском стояла трудная задача обследовать путь, по которому могла направляться по железной дороге Чумакова, выяснить, с кем она могла ехать, и не выезжал ли, действительно, с ней из Москвы Григорьев, который мог вскоре и вернуться обратно. В этом направлении и были в дальнейшем произведены розыски агентом МУУР’а, командированным из Москвы на родину Григорьева.