, фамилии которого Натали не запомнила – привел в контексте обсуждения некий отрывок из книги средневекового талмудиста. Очень может быть, что речь там шла не о делах, а об осознании или понимании, но здесь и сейчас слова, сами собой сорвавшиеся с губ, показались ей именно теми, какие искало ее фрустирующее
[38] сознание.
– Что ж, эка невидаль – засада! – усмехнулась Натали, вспомнив по какой-то дикой ассоциации еще одну цитату. На этот раз из фильмы о «лихих двадцатых».
Она встала из кресла, подошла к буфетной стойке и, подняв полукруглую крышку из полированных планок красного дерева, испытующе – никак не менее – осмотрела подсвеченные рубиновой лампочкой бутылки. Выбор, как и следовало ожидать, оказался достойным – что называется, на любой вкус. Но внимание Натали отчего-то привлекла бутылка ковенской старки[39].
«Двадцать лет выдержки… Однако!» – Натали уже совсем было решилась напиться в одиночестве, но намерения свои изменила под влиянием «разумных доводов» и женской интуиции. Идея, пришедшая ей в голову, была куда интересней, имея в виду не только предполагаемое удовольствие, но и возможные выгоды.
«Посмотрим, посмотрим… – она отставила бутылку в сторону и пошла к двери салона. – А то даже противно! Обычная подстилка в расстроенных чувствах получается, а не сознательный боец революции!»
Выйдя в общее пространство салон-вагона, Натали огляделась. Она надеялась, что штаб Генриха не спит. Так оно и оказалось, хотя кое-кто и подремывал тут и там в креслах и на диванах. Но куда больше нашлось таких, кто занимался делом. За расставленным на столах полевым оборудованием – радиостанции в ящиках с камуфляжной раскраской – работали сразу несколько операторов связи, стучал что-то срочное на механической пишущей машинке немолодой мужчина в очках с круглыми линзами, склонились над картами люди в статских сюртуках, но с повадками военных профессионалов.
– Баронесса! – Людвиг моментально оторвался от бумаг, которые он просматривал, устроившись на откидном сиденье в углу, и улыбнулся Натали. – Чем могу быть полезен?
– Вы можете уделить мне две минуты?
– Две?
– Две просьбы, и обе важные, – мягко улыбнулась Натали.
– Наедине?
– Вы весьма проницательны, майор… полковник?
– Майор, – он встал и, сложив бумаги в стопку, прошел за Натали в их с Генрихом личные апартаменты. – Итак?
– Людвиг, – Натали не стала ломать комедию, не тот перед ней стоял человек, – вы ведь выяснили, кто я такая?
– Это вы про «баронессу» или…
– Про «или».
– Да, выяснили.
– То есть у вас есть свой человек в руководстве боевой организации.