– Нет, – Натали решила лишнего не говорить, поскольку и сама оказалась вдруг дезориентирована, как давеча Маргарита.
– Скрытничаешь? – косой взгляд на Генриха. – Или стесняешься?
– Видишь ли, Наташа, – в голосе Генриха не звучало ни одной лишней ноты: ни напряжения, ни раздражения, зато слышалась неприкрытая ирония. – Моя покойная матушка первым браком была замужем за князем Карлом Андреевичем Ягеллоном. Через пару лет он умер – заразился чумой во время путешествия по Индии, и она вышла замуж повторно. На этот раз за моего отца. Однако имение Ягеллонов, где жил после смерти Карла Андреевича его младший брат – Роман Андреевич, располагается по соседству с имением Степняк-Казареевых… Помнишь, я тебе рассказывал? Ольгердов кром. Это тут недалеко, километров семьдесят к югу… Ну и поскольку матушка Ягеллонам не чужая, я рос вместе с этим рыжим чудовищем, вернее, она росла вместе со мной, под моей опекой и покровительством и, кажется, даже собиралась за меня замуж.
– Наглая ложь! Это ты предполагал на мне жениться! Даже предложение сделал на Рождество двадцатого года!
– Тебе было пять лет, Ася! Ты не можешь этого помнить!
– Сейчас он покраснеет! – победно улыбнулась княгиня, но в этот момент лопнуло терпение у ее супруга. Ивану Константиновичу надоело изображать предмет мебели.
– Дорогая, – мягко, но со значением сказал он, – давайте закончим с представлением, – он выделил это слово интонацией, подчеркнув его многозначность, – и сядем наконец за стол. Я умираю от голода.
– Извини, дорогой! Так что, – обернулась княгиня к Натали, – на ты?
– Согласна, – улыбнулась Натали. – Зови меня Наташей.
– А ты меня Асей!
– Наедине, – кивнул князь Збаражский. – Но при свидетелях прошу соблюдать этикет!
– Как прикажете, сударь! Ведь вы у нас почти король.
– Король Польский, – кивнул Иван, – великий князь Русский и Литовский… Я помню свой титул от и до.
– К сожалению, он пока не твой, – возразила княгиня.
– Ошибаешься, Ася, его, – Генрих выглядел спокойным, но Натали, кажется, научилась различать движения его души. Не читать, к сожалению, но все-таки замечать. – Петр отрекся сегодня ночью. Официальное заявление Министерства Двора последует в десять. Мы как раз успеем позавтракать и посмотрим шоу по телевизору под кофе и пирожные. Ведь я не ошибаюсь, раз ты в доме, будут и пирожные?
«Господи, прости! Ну, что за интриганы!» – Натали видела, Иван Константинович знал, о чем идет речь, а вот все остальные – нет.
– Вот как! Ты знал?! – воскликнула, воодушевляясь, княгиня Збаражская. – Знал и молчал!