– Почему сразу не рассказал?
– А ты как думаешь? – глаза Людвига стали холодными, жесткими. Таким он тоже умел быть.
– Понял. Ты прав, – согласился Генрих. – Расскажешь?
– А я что делаю?
– Тогда давай, телись! А то мы вон, почитай, приехали уже, а я в доме на эту тему, сам понимаешь, даже взглядами говорить не намерен.
– Когда я пришел, он выцеливал Наталью. Она у него первым номером стояла, Иван, стало быть, только вторым.
– Замысловато.
– Ну, мне тогда не до философии было. Вырубил я его.
– Стало быть, стрелял ты…
– Стало быть, да.
– А?
– Да, нет! Боже упаси! Ребята набежали и добили его после выстрелов. Он все еще в отключке лежал, но им без разницы.
– А ты?
– Я постоял в сторонке, пока народу побольше не набилось, и присоединился. Винтовку в руки взял, языком поцокал…
– Герой.
– Есть немного, – согласился Людвиг. – Но только получается, что кому-то твоя супруга, командир, как кость в горле встала. Я, собственно, тогда и заинтересовался всем этим. Как только дела позволили, сразу же стал копать. Но осторожно, чтобы ненароком не вспугнуть.
– Какие результаты?
– Думаю, это твой приятель, командир.
– Мухин? И какой у него может быть повод?
– Легализация.
– Так я ему это и обещал. На выборах возглавит ЦК и войдет в парламент с программой защиты прав крестьян, рабочим законодательством и всем, что захочет. Какие проблемы?
– Полагаю, что ты про него не все знаешь, командир. Есть что-то еще в его биографии. И это «что-то» известно Наталье.
– Если так, то это «что-то» должно быть из ряда вон выходящим. Он же и меня, получается, приговорил, когда Наталью ко мне посылал. Я, грешным делом, думал, что цель все-таки я…
– А выходит – она.
– И эти молодчики, что пришли на бал, они тоже из этих?
– Нет, командир. Это были наемники из Швеции. Их наняли буквально накануне. Но в схему укладывается. Мухин это свободно мог провернуть.
– Мог, – согласился Генрих. – А Наталья, получается, его вычислила… Или все еще нет?
– Не знаю, – покачал головой Людвиг. – Но без твоей санкции я его трогать не хотел. Хватит уже с меня инициативу проявлять!
– Считай, получил карт-бланш, – Генрих загасил окурок в пепельнице и снова открыл коробку с папиросами. На душе было паршиво, но такова уж его жизнь. Выбирать приходится не из хорошего и плохого, а из того – что есть. И в этом случае, все более чем ясно. При выборе между Мухиным и Натальей Тата шла вне конкуренции.
– Только допроси сначала, – бросил он, закуривая. – Мне просто интересно, что у них там за проблема такая нарисовалась, что он из-за нее и меня был готов в расход пустить…