– О чем это они? – спросила Наталья, почувствовавшая, по-видимому, его напряжение, но пропустившая, пока задумалась, главное.
– О чем? – переспросил Генрих. – Да, тут, пожалуй, в двух словах и не расскажешь. Ты хоть слышала о деле княгини Збаражской?
– Князья Збаражские, кажется Гедиминовичи?
– Нет, – Генрих встал и пошел к буфету за коньяком. Время пришло, что называется. – Но они родичи Заславским и Бельским, которые как раз Гедиминовичи. Дело, однако, не в происхождении. Збаражские – старый литовско-русский род и по-всякому знатностью мало кому уступают. Выпьешь?
– Раз предлагаешь, стоит, наверное…
– Не без этого! – Генрих подхватил бутылку и два бокала, вернулся к столу.
– Дело давнее, но есть, знаешь ли, такого рода дела… – он открыл бутылку, разлил коньяк.
– Познакомьтесь, мальчики! – старик – гофмейстер двора в расшитом золотом вицмундире и в шляпе-треуголке улыбается беззубым ртом. – Ну же, господа! Приблизьтесь, протяните друг другу руки…
Генрих чувствует, как озноб проходит по спине, слева, там, куда нельзя смотреть, сидит в кресле сам государь-император. Батюшка сказал… Но мысли путаются, и он никак не может сосредоточиться и вспомнить, что именно сказал батюшка. Как велел двигаться и говорить, о чем, с кем…
– Иван!
Этот незнакомый мальчик чуть ли не вдвое крупнее Генриха. Огромный, высокий, с длинными русыми волосами и голубыми глазами. Настоящий русский богатырь с картины Васнецова…
– Иван! – Богатырь протягивает руку. Генрих видит белую большую ладонь, стоит, словно окаменев, смотрит, молчит, ничего не делает.
– Генрих! – мягко окликает его откуда-то сзади матушка. – Ну, что же вы, право?
– Генрих! – Он все-таки поднимает и протягивает руку. Ему кажется, что все видят, как она дрожит.
– Будем друзьями, Генрих! – улыбается великан, больно сжимая его пальцы своими. Не специально, как он узнает позже, а потому, что не всегда чувствует границу своей силы.
– Будем друзьями! – повторяет за ним Генрих.
«Будем друзьями… Будем ли?»
– Генрих! – напомнила о себе Натали, деликатно, но не без вызова.
– Извини! – он протянул ей бокал и сел напротив. – У императора Константина Павловича детей не было. Оттого наследовал ему младший брат – Дмитрий, – звучало не слишком увлекательно, но такова жизнь. Правда – скучная вещь.
– Генрих, я училась в гимназии, мы всех их…
– Помолчи, пожалуйста! – Вопрос престолонаследия непростой. В двух словах не объяснишь, но и без него никак.
– Хорошо, говори! – не обиделась, но отстранилась.
– У Дмитрия Ивановича с потомством тоже не заладилось. И трон после его смерти перешел уже к двоюродному брату, то есть к Петру Константиновичу, нынешнему нашему монарху.