– Конечно, потому что больше шансов сбежать, – заметил Геррис, смотря на меня проницательно.
– Позвольте вам заметить, что мысли мои принадлежат мне.
– Советую вам не делать никаких попыток, ибо я буду пристально наблюдать за вами. Белье для вас и необходимое в настоящих обстоятельствах платье готовы. Кристел Никсон будет вашим слугой или, лучше сказать, горничной. Ваш дорожный костюм может вам показаться несколько странным: но если вы от него откажетесь, ваша поездка будет так же неприятна, как путешествие сюда. Прощайте. Мы знаем теперь друг друга лучше, чем прежде, и не моя вина, если, познакомившись короче, мы не возымеем один о другом лучшего мнения. Завтра мы выезжаем на рассвете, а может быть, и раньше.
С этими словами сквайр вежливо поклонился и вышел.
Вот какие получил я сведения. Значит, опасность, угрожавшая мне в Англии, была власть этого человека.
Глава IX. Продолжение журнала Дарси Летимера
Оставшись один, я предался размышлениям, и вдруг на дворе под моим окном раздались звуки скрипки. Двух-трех ударов смычка для меня было достаточно, чтобы узнать игру знакомого мне слепого музыканта, с которым я ходил на вечер и который присутствовал при разрушении рыболовного завода квакера Джоши. Он два раза сыграл одну прелестную шотландскую арию.
Утопающий хватается за соломинку. Я знал, что этот человек, несмотря на свою слепоту, был отважен, сметлив и мог служить отличным проводником. Я полагал, что заслужил его доброе расположение. Тотчас же мне пришла на память история Ричарда Львиное Сердце и его менестреля Блонделя. Тотчас же я придумал средство вступить с ним в сношения.
Слепец начал в третий раз свою арию.
– Если вы не умеете играть другой песни, – сказал кто-то, – советую вам убираться отсюда. Притом же Кристел Никсон и сквайр скоро возвратятся, и вы увидите, кто заплатит за скрипку.
«А! – подумал я, – если нет других слушателей, кроме Джона и Дорки, я попытаюсь».
И, желая выразить свой плен, я запел начало 137-го псалма:
На реках Вавилонских
Тамо седохом и плакахом.
Меня, казалось, слушали внимательно, и когда я умолк, кто-то сказал с участием:
– Увы, бедный молодой человек! Неужели такой красивый парень лишился рассудка?
– Если это правда, – молвил Вилли, возвышая голос так, чтобы я мог услышать, – то самое лучшее для него лекарство – скрипка.
И слепец немедленно заиграл одну шотландскую песню, слова которой я припомнил в ту же минуту:
О, распевай, мой парень,
Я приду к тебе на помощь.
Я услышал на дворе стук деревянных башмаков – обыкновенная обувь камберлендских крестьян, – из чего заключил, что Джон и Дорка танцевали джигу под музыку. Воспользовавшись этим, я смело засвистал арию, слова которой начинались следующими словами: