– Прежде не запирали этих ворот, – сказал Скелтон.
– Но теперь запирают, – отвечал грубый голос изнутри. – Кто вы и что вам надо в такое время?
– Нам надобно переговорить с мисс Артуре, – сказал Нанти, – мы хотим просить их оказать гостеприимство больному.
– Мисс Артуре не разговаривают ни с кем в подобный поздний час, и будет лучше, если вы отведете своего больного к доктору, – отвечал тот же грубый голос, – ибо клянусь вам, что вы не войдете сюда. Итак, следуйте своей дорогой.
– Как, Дик! – воскликнул Скелтон, – давно ли ты сделался привратником из садовников?
– А откуда ты знаешь, кто я?
– По голосу. Неужели ты позабыл Сэма Скелтона и трубочку, которую мы вставляли вместе с тобой в один бочонок?
– Нет, я не забыл тебя, но имею приказание не впускать никого сегодня в ворота. А потому…
– Мы вооружены, и ты не помешаешь нам войти! – воскликнул Нанти Эворт. – Послушай, негодяй, не выгоднее ли для тебя получить гинею за пропуск, нежели дождаться, пока мы, во-первых, разломаем ворота, а во-вторых, размозжим тебе голову? Ибо можешь быть уверен, что я не оставлю своего товарища умирать под открытым небом.
– Не знаю что и делать, но скажи мне, Скелтон, что за звери с вами?
– Это наши приятели Джек, Лаутер, старый Джепсон, Билл Лантрос и…
– Видишь ли, Скелтон, я думал, что это кавалеристы из Карлейля или Уистона, и поэтому боялся.
– А я думал, что ты умеешь отличать стук бочонков от стука сабель как ни один из камберлендских пьяниц.
– В таком случае нечего терять время.
– Ступай же скорее к своим дамам и скажи, что капитан «Дженни Прыгуньи» имеет надобность их видеть.
Дик отправился и после продолжительного отсутствия возвратился сказать, что идет сама мисс Артуре.
Нанти проклинал эту подозрительность; наконец появилась одна из хозяек в сопровождении служанки с фонарем и начала смотреть сквозь решетку.
– Мне очень прискорбно, что я так поздно побеспокоил вас, – сказал Нанти, – но такой крайний случай…
– Пресвятая Богородица! – воскликнула она. – Зачем вы говорите так громко? Скажите мне – вы капитан «Святой Женевьевы»?
– Гм… да… Это имя дают моему бригу в Дюнкирхене, но на этих берегах его называют «Дженни Прыгуньей».
– Это вы привезли сюда отца Бонавентуру?
– Да, я привозил сюда этого черного зверя.
– Господи! Возможно ли, чтобы святые доверяли благочестивых людей заботам еретика!
– Что до этого, мисс Артуре, то они так не сделали бы, если бы могли найти какого-нибудь контрабандиста из папистов, который знал бы здешние берега подобно мне. Кроме того, я верен своим правилам и всегда забочусь о грузе, будь это водка, будь это живое или мертвое тело. У ваших католиков, напротив, есть проклятые капюшоны, – извините, сударыня, – которые иногда достаточно велики, чтобы скрыть два лица. Однако вот очень больной молодой человек; у него есть письмо от лэрда Максвела к Лэрду Озер, как его называют на берегах Солвея, и каждая минута, которую мы здесь теряем, есть гвоздь, заколачиваемый в его гроб.