– Призыв моего верного и страдающего народа, – сказал Карл Эдуард, – мог один заставить меня обнажить еще раз шпагу. Что касается меня, сэр Ричард, я считал, сколько верных и преданных друзей погибли на эшафоте или умерли в бедности и забвении, скитаясь на чужбине, и не раз давал клятву, что никакие личные виды не заставят меня требовать титула, который так много стоил крови моим приверженцам. Но так как много честных людей считают, что дело Англии и Шотландии связано с делом Карла Стюарта, я должен следовать их отважному примеру, и, оставив в стороне все другие обстоятельства, стать во главе их для их освобождения. Я прибыл сюда по вашей просьбе; находясь за границей, я не мог знать всех подробностей нашего дела, и потому могу быть только орудием в руках моих друзей. Я знаю, что не мог довериться сердцам, более преданным и более разумным, нежели Редгонтлет и сэр Ричард Глендейл. Итак, посоветуйте, что надо делать, и решите судьбу Карла Эдуарда.
Наступила минута молчания, которое представитель несчастной династии прервал с нетерпением:
– Поведение ваше странно, – сказал он. – Вы заставили меня покинуть семейство, чтобы стать во главе опасного предприятия, успех которого неверен, и когда я прибыл, вы, по-видимому, находитесь в нерешительности! Этого я не ожидал от таких двух людей, как вы, господа.
– Что касается меня, государь, – отвечал Редгонтлет, – решение мое неизменно.
– Я могу то же сказать за себя и за милорда, – отозвался сэр Ричард, – но вам было поручено, Редгонтлет, представить его величеству наши условия, на которых мы…
– Я исполнил мои обязанности относительно его величества и относительно вас, – сказал Редгонтлет.
– Я не знаю никаких условий, – сказал Карл Эдуард с истинно королевским достоинством, – кроме тех, которые призвали меня сюда для личного востребования моих прав. Я их исполнил, несмотря ни на какие опасности. Я прибыл сдержать свое слово и ожидаю исполнения вашего.
– Если позволите, ваше величество, – возразил сэр Ричард, – там было или долженствовало быть нечто большее. Мы присоединили одно условие…
– Я его не видел, – перебил Карл Эдуард. – Из любви к благородным сердцам, о которых я такого высокого мнения, я не хотел ни видеть, ни читать ничего, что могло бы уменьшить уважение и дружбу, питаемые мною к вам. Не может быть условий между государем и подданными.
– Ваше величество, – сказал Редгонтлет, преклонив колено, – вижу по лицу сэра Ричарда, он обвиняет меня в том, что вам неизвестно поручение, с которым ваши подданные обязали меня обратиться к вам. Из любви к Богу, из уважения к моим прежним заслугам и моим страданиям, не оставляйте этого пятна на моей чести. Бумага под буквой Д, точная копия с которой находится у меня, относится к тягостному предмету, на который сэр Ричард обращает ваше внимание.