Немедленно явился один из офицеров.
– Пришлите ко мне Гилберта Гринлифа и скажите ему, что я хочу переговорить с ним относительно двух луков и пучка стрел, которые я ему поручил привезти из Эйра.
Через несколько минут вошел стрелок с двумя луками, еще не полностью готовыми к использованию, и пучком стрел, связанных ремнем. Он явился с таинственным видом человека, видимое дело которого не важно, но служит предлогом к другому, тайному. Рыцарь молчал, а подчиненный заговорил об официальном поручении.
– Вот, ваше превосходительство, – отвечал он, – дерево для лука, которое вы приказали мне привезти из Эйра, когда я ездил в армию графа Пембрука. Оно не так хорошо, как я бы желал, а между тем лучше того, какое выбрал бы человек, менее понимающий в этом деле. Во всем лагере графа Пембрука господствует неодолимое желание приобрести настоящие испанские луки, но хотя в Эйрский порт и пришли два корабля с этим грузом, предназначенным, как говорят, для королевской армии, я не думаю, чтобы половина досталась англичанам. Эти вырезаны в Шервудском лесу во время Робина Гуда, и думаю, что они всегда верно станут посылать стрелы в цель, если будут натянуты руками опытных и искусных стрелков, служащими под начальством вашего превосходительства.
– Кому же достанется другая половина с тех двух кораблей, которые, как ты говоришь, пришли в Эйрский порт? И почему ты с трудом мог достать для меня эти два старых лука?
– Не могу вам обстоятельно доложить, – отвечал Гринлиф, пожимая плечами. – Там толкуют о заговоре так же, как и здесь. Рассказывают, что Брюс с друзьями намеревается затеять новую майскую игру и что изгнанный король предполагает высадиться близ Тернберри в начале лета с порядочным числом ирландцев. Без сомнения, жители его мнимого каррикского графства запасаются луками и копьями, чтобы содействовать ему в предприятии, подающем такие блистательные надежды.
– Значит, говорят о заговоре в этой части Шотландии, Гринлиф? Я знаю, что ты умен; не сегодня научился владеть луком и потому не мог не обратить внимания на подобные вещи.
– Да, я пожил на свете, приобрел опытность в шотландских войнах и убедился, что эти шотландцы – народ, к которому рыцарь или солдат не должен иметь доверия. Можно сказать смело, что они лживы, и это говорит вам старый лучник, стрелы которого редко вонзались дальше четырех пальцев от цели. Но ваше превосходительство знает, как надо обращаться с ними. Вы не из тех новичков, которые воображают, что можно все сделать кротостью, и которые оказывают вежливость и великодушие этим коварным горцам, никогда не знавшим, что такое вежливость и великодушие.