Совпало все. Потому, когда вечером на мейл агентства пришел из регистратуры список бывших пациентов Сотникова, я совсем не удивился – к этому был готов. Как и к тому, что список окажется странно коротким, что я увижу там фамилию Бориса и не увижу фамилии Стаса, а значит, своей собственной. И вот тут наконец я решил взбунтоваться, перестать идти на поводу у повторений, а наоборот, подчинить их себе, последовать нашему с Полиной плану: наблюдать и анализировать. И сразу заметил подвох. Во-первых, список не мог по принципу оказаться таким коротким. Значит, его специально сократили, чтобы облегчить мне работу – сразу натолкнуть на фамилию Бориса. Во-вторых, никакая регистратура никакой клиники никогда не послала бы никакой список. Делать им нечего! В лучшем случае они бы вообще его подготовили, но не раньше обговоренного завтрашнего вечера. Тот, кто его прислал, хотел предотвратить мое появление в клинике, ему не нужно было, чтобы я увидел настоящий список. И, в-третьих, наводят на размышления и комментарии, прилагающиеся к фамилиям пациентов: дата поступления, время пребывания в клинике, краткая история болезни, состояние здоровья на момент выписки и так далее. Не стали бы в регистратуре этого делать. Вывод напрашивался сам собой: список фальшивый, а нам в агентство его послали с единственной целью – подставить Бориса. Получив такой список, я должен был сразу обратить внимание на его фамилию, узнать, что из реабилитационного центра он прямиком отправился в психиатрическую больницу. Следовательно, случай Бориса – та самая искомая врачебная ошибка, значит, он и есть убийца Сотникова. Мне остается лишь встретиться с его лечащим врачом, узнать подробности, сделать соответствующие выводы и представить их следователю. Ничего этого делать я не буду… Хотя нет, с врачом Бориса Стотланда, который по совместительству отец Алевтины, встретиться стоит. В этом месте от сценария отходить нельзя.
В психиатрическую больницу я поехал утром, но рассчитал так, чтобы попасть к концу обхода. Не столько из-за того, чтобы не тратить зря время, сколько для того, чтобы хоть немного обойти повторения, почувствовать себя хозяином положения. Жалкая уловка и, в сущности, совершенно бессмысленная. Потому что в остальном наша встреча повторилась до мелочей. Психиатр Мишарин Евгений Павлович знал, что его дочь наняла частного детектива, легко пошел на контакт, с готовностью согласился рассказать все, что он знает о болезни Бориса и о последствиях лечения от алкоголизма по методике Сотникова, о его странных приступах и рассказах о будущем. Все это я уже знал. Но поразило меня другое. Мишарин принял меня за Стаса и на вопрос, могла ли методика Сотникова вызвать болезнь Бориса, ответил точно так, как увидела это Полина: