Тревор открыл дверь, прислонился плечом к косяку и посмотрел так, как умел смотреть только он.
– Селина.
Желание вновь властно заявило о себе, требуя немедленно увлечь любимого в постель. Она смущенно натянула одеяло и подняла глаза.
Тревор усмехнулся.
– Забавно. Стесняешься после всего, что между нами было?
Она слегка покраснела.
– Да. Довольно глупо, конечно, но почему-то стесняюсь.
– Согласен: действительно глупо. – С очаровательной улыбкой Тревор прошел в комнату и налил кофе. – Одевайся. Поедем отсюда, пока я снова не набросился на тебя. – Он многозначительно вскинул брови.
Селина нервно вздохнула и натянула одеяло до подбородка.
Тревор снова улыбнулся и подул в чашку.
– Хорошо, что здесь нашелся кофе, пусть и прискорбно несвежий.
Ответа не последовало, и он заговорил мягче.
– Ну же, малышка, развеселись немного. – Чем тише и ровнее звучал голос, тем более настойчивым выглядел его обладатель. – Скажи, когда надо будет помочь с пуговицами или с чем-то еще; често говоря, в одеяле ты выглядишь смешной.
– Я смешная? – удивилась Селина.
– Смешная и очаровательная.
– И поэтому ты собираешься смотреть, как я одеваюсь? – От одной лишь мысли по телу пробежала дрожь.
– Тебе известно, что испытание практически невыносимо? – спросил Тревор внезапно охрипшим голосом. – И все же надо возвращаться домой: гроза прошла, и если мы здесь задержимся, кто-нибудь обязательно приедет.
Селина встала и за спиной Тревора оделась, насколько смогла. А когда пришло время застегивать пуговицы на спине, он подошел с чашкой в руке и протянул, предлагая.
Селина отхлебнула и поморщилась.
– Ты прав. Кофе несвежий.
Он прижался лбом ко лбу Селины.
– Попросим у Золи нового?
Селина коснулась губами его губ. Он был так близко, что удержаться от поцелуя, пусть даже самого легкого, оказалось невозможно.
– Боюсь, что пока не смогу показаться на людях.
– Отвернись, надо заняться пуговицами, – приказал Тревор. – А то сама знаешь, что случится. – Он забрал чашку, но прежде чем повернуть к себе спиной, прижал ее ладонь к бугру на бриджах.
Желание пронзило с нестерпимой остротой. Селина вздрогнула и сжала руку.
Тревор на миг замер, а потом взял ее за плечи и решительно повернул.
– Все, хватит. Надо застегнуть пуговицы.
Домой они вернулись на одном коне. Селина сидела в теплых надежных объятиях Тревора и грустила: скоро она уедет в Сан-Франциско и больше никогда его не увидит. Что несет с собой едва начавшийся день?
Надо ли признаться, что до этой ночи она не подозревала, насколько прекрасна любовь и какое счастье дарит обладание любимым человеком? Как прореагирует Тревор, услышав, что встреча в хижине стала для нее волшебной, что она никогда не забудет его удивительные ласки? Нет, пусть чудесные воспоминания навсегда сохранятся в тайне.