– Сеньор Андруз, кто та женщина, о которой вы хотели думать, занимаясь любовью со мной? – тихо, но без тени сомнения спросила Лола.
Ответ прозвучал цинично и безжизненно.
– Занимаясь любовью? Вы так это называете? – Тревор продолжал смотреть в окно.
Лола сделала вид, что не услышала колкости.
– В той жалкой шараде, которую вы разыгрываете, кто-то лишится жизни. Но вы, сеньор, кажется, уже умерли.
Тревор повернулся и взял с кресла сюртук.
– Мне необходимо уйти.
Она положила ладонь на край софы.
– Не сейчас. Прошу, присядьте на минутку. Пожалуйста.
Он не сделал ни шагу.
– Вы любите ту молодую даму с зелеными глазами, правда?
Слова больно задели.
– Люблю? Но что же такое любовь, черт возьми?
– Я вам скажу, что такое любовь, – ответила Лола. – Это когда мужчина ласкает женщину и отдает ей душу, но потом что-то случается и они расстаются. Он пытается вернуться к прежней беззаботной жизни, но не может заставить себя прикоснуться ни к одной из множества подруг, поэтому скрывает свою боль, каждый вечер появляясь с новой спутницей, но ни с одной из них не ложится в постель.
Тревор нахмурился.
– Вы сумасшедшая.
– Возможно, чуть-чуть, – с улыбкой согласилась Лола. – Вы влюблены, но проблема не в этом. И все же решение существует. – В голосе послышалось сочувствие. – Она тоже вас любит.
– Селина? Ничего подобного. Она меня ненавидит.
– Ага, значит, есть надежда! – Лола встала и достала из кармана Тревора сигару. Закурила и начала ходить по комнате, выпуская колечки голубоватого дыма.
– Вам известно, что ненависть не противоположна любви?
Тревор рвался уйти. Зачем тратить время на пустые разговоры?
– Противоположность любви – апатия. Если бы эта зеленоглазая нимфа была к вам равнодушна, тогда надежда пропала бы окончательно.
Лола глубоко затянулась и выдержала долгую театральную паузу.
– Вам полезно знать кое-что еще, друг мой. Когда мы в ком-то нуждаемся, то испытываем только два чувства: любовь или страх. Ненависть и ревность не больше чем проявление страха. Ваша женщина сегодня страшно ревновала. – Она взмахнула сигарой, словно подводя черту, и остановилась, ожидая ответа.
Черт возьми, он не хотел верить ее словам и снова потянулся к сюртуку.
– Вы прекрасная актриса, Лола, но лучше оставьте свой талант для сцены.
Она снова сделала вид, что не услышала.
– Кто-то вас очень обидел, правда?
Тревор не ответил, и она заговорила мягче.
– Вы слишком молоды, чтобы носить в душе такую горечь. Если не залечите душевные раны, то скоро, сеньор, жизнь станет трудной и одинокой.
Лола запрокинула голову, как будто пытаясь заглянуть ему в душу.