«Тревор, я вас люблю».
Что почувствовала Селина, произнеся эти разрушительные слова? Или они сорвались с губ случайно, в страхе перед смертной угрозой, и улетучатся как дым, едва кризис минует?
Господи, что же он здесь делает?
Селина отвернулась от умывальника и подошла к французскому окну. Босые ноги ступали бесшумно; шелковистая кожа матово белела в темноте.
Тревор судорожно вдохнул и замер.
Она в страхе остановилась.
– Кто здесь? Сейчас же покажитесь, иначе закричу.
Он вышел из тени.
Селина вздохнула, не пытаясь скрыть облегчение.
– Тревор!
Не находя слов, он стоял молча и смотрел на обнаженные плечи, на разметавшиеся, словно темный нимб, волосы, на мерцающую в серебристом свете луны грудь. Сам того не замечая, шагнул навстречу. Она не пошевелилась. Он поднял руку, прикоснулся к Селине и провел кончиками пальцев по плечу. Она поймала ладонь и поднесла к губам.
Господи, а ведь утром он может умереть… что, если эта встреча – последняя?
Вдруг стало холодно и страшно.
Вздрогнув, Тревор жадно обнял ее, прильнул к губам. Селина попыталась освободиться, но он не позволил, а прижал к стене, захватив в плен, и только после этого отстранился и вопросительно посмотрел в глаза.
Селина едва слышно вздохнула и, показывая, что понимает ненужность слов, прошептала:
– Да.
Неудержимая страсть искала выхода.
Тревор с силой вдавил ее в стену, накрыл жарким телом. Беспомощно нащупал губами нежный изгиб шеи, погрузив лицо в душистую копну волос, вдохнул знакомый цветочный аромат. Растворился в соблазнительном женственном тепле. Провел руками по стройным бедрам и ощутил новую огненную вспышку.
Селина не издала ни звука и не шевельнулась. Тишину нарушало лишь неровное дыхание. Тревор вдохнул так жадно, словно старался захватить ее целиком, языком попробовал на вкус уголок рта и снова завладел губами. Безумие. Самое настоящее безумие.
И все же отпустить, потерять ее он не мог. Дернул полы рубашки с такой силой, что пуговицы разлетелись в разные стороны, и прижался грудью. Не прерывая поцелуя, мгновенным движением сорвал брюки, а потом, сжав ладонями ее бедра, легко поднял. Она застонала, обвила ногами его мощный торс и вцепилась пальцами в плечи. С первобытным стоном он стремительно вонзился в горячую плоть. Она вскрикнула и содрогнулась, растворившись в пространстве.
В этот миг он тоже утонул в огненном вулкане наслаждения. Закрыл глаза и, прерывисто дыша, прижался к стене мокрым лбом. Раскаяние не заставило себя ждать: захлестнуло пылающей лавой и сожгло сладкое ощущение блаженства. Он в бешенстве стукнул кулаком в стену.