– Разговорчики! – Сухов резко ударил плетью по голенищу сапога, желтым облачком поднялась пыль, облетевшая с голенища.
– Уклонение от работы будет рассматриваться, как саботаж!
Сухову явно понравилось слово «саботаж», вычитанное в инструкции. Он с особенным удовольствием напирал на это слово, точного смысла которого наверняка не знал:
– С саботажниками целоваться не будем! Всем понятно?
Люди молчали, только слышно было дружное шуршание березовых веток: спецпереселенцы ожесточенно отмахивались, разгоняя назойливых комаров.
Сухов, тоже отмахиваясь инструкцией от комаров, продолжал говорить:
– Бригадирам седни же составить списки бригад, чтобы все были – и рабочие, и иждивенцы. Одна бригада будет строить, другая – корчевать, третья – будет рубить дорогу в седьмой поселок и на Белую церковь… – он снова хлестнул плетью по сапогу и сказал, как отрубил: – Все, можно расходиться! – Потом ткнул пальцем в Лаврентия Жамова, ближе всех стоящего к коменданту: – Бригадиры, останьтесь!
Лаврентий, Федот Ивашов и Николай Зеверов остались, а народ стал расходиться по своим костеркам, к своему еще не обустроенному жилью.
– Садитесь, где стоите! – сказал Сухов и опять совершенно неожиданно рассмеялся, грубо, отрывисто.
Бригадиры переглянулись.
Лаврентий хмуро проговорил:
– Не бары, постоим!
Сухов перестал смеяться и впился взглядом в мужиков:
– Седни же вечером чтоб списки были готовы. По ним будем выдавать паек!
Жамов неловко переступил, под его сапогом треснул сломанный сучок:
– Можить, ослобонишь меня, начальник?
– Это почему? – строго спросил Сухов.
– Дак малограмотный я. Только и могу подпись по памяти поставить, куда мне бригадиром.
Комендант смотрел на бригадира, по лицу его блуждала едва заметная усмешка:
– Учетчика поставишь, если сам не выучился грамоте; до седых волос почти дожил…
– Ты меня грамотой не попрекай, начальник. Негде было ей учиться. Вот моя грамота. – И Лаврентий протянул перед собой крепкие мозолистые руки. Сухов не удостоил ответом Лаврентия и строгим голосом закончил:
– Смотрите у меня, чтоб дисциплина и норма была, не то шкуру с вас спущу… Паек будем выдавать вечером после вашей подписи! – и выдал каждому по толстой амбарной книге.
Списки составляли по своим районам; иждивенцев делили поровну между бригадами. Акулина Щетинина с ребятишками попала к Николаю Зеверову.
Собрание и составление списков заняло половину дня. Наступил обед. Жамов сидел около костра и бездумно смотрел на бесцветное пламя. Анна снимала с тагана вскипевший чайник и, неосторожно схватившись за раскаленную дужку, крепко, по-мужски, выругалась.