Стоя у разбитых ворот стойбища, проверяя упряжь и подтягивая дорожные мешки, Назар в душе был полон оптимизма и надежды. Он торопился спасти Майку. Ернар же молча сидел неподалеку и наблюдал. Парень закончил подготовку и обернулся к старику:
– Пора прощаться Ернар-ага. Спасибо вам за все.
Подошедший старик обнял Назара:
– Будь здоров, сынок. Пусть Создатель не отвернет от тебя взора, не оставит в трудную минуту. И еще, балам, помни про обещание.
– Я помню, Ернар-ага, – Назар посерьезнел. Поставив ногу в стремя и, взявшись за луку, рывком запрыгнул в седло.
– Держи, она тебе пригодится, – старик протянул парню свою камчу. – Без коня мне она без надобности.
Назар взял в руку короткую нагайку. Хлесткий вываренный ремень на козьей ноге с копытцем, обтянутой кожей и подбитой медными и серебряными гвоздиками.
– Мне нечего дать вам взамен, – потупился Назар.
– И не нужно, парень. Прощай. – Старик хлопнул лошадь по крупу. Заржав, конь сорвался с места.
Военврач продолжал стоять, провожая долговязую фигуру на старом коне, пока оба не скрылись за холмом. Вздохнув, Ернар похлопал себя по кобуре, в которой до времени покоился маленький самодельный пистолет, и зашагал к пугалу.
Глава 2. По следам смерти
Когда слышишь слово «степь», то сразу представляешь плоскую как стол равнину, пыльную, с редкими проплешинами из пшенично-желтого ковыля, но это не так. Она умеет быть полной трав и цветов. Степь – проматерь всех ныне живущих, от мышей-полевок до людей с начала времен. Именно из древних жарких равнин пришел австралопитек. Именно здесь творил историю Александр, прозванный «Македонским», и Тимуджин, известный ныне как Чингисхан. Степь – это жизнь и смерть народов. Вот и сейчас, Басмач, сидя на пригорке, разглядывал лежавшую у подножия долину и хотел жить, а вернее есть.
Старенький, изрядно обшарпанный и маломощный, всего лишь семикратный бинокль «Беркут» Басмач приложил к глазам, выискивая цель. А цель, к слову, была хитрой. То тут, то там над раскаленной землей с вьющимся маревом вскакивали и замирали «столбики».
«Один, два, три, пять… Целый выводок, упитанные. Хм, а вот и вожак, кило на десять потянет», – размышлял про себя Басмач, разглядывая игры сурков в оптику. Сурки байбаки устроили свои гнездовища на широкой проплешине, которую наверняка сами и соорудили, начисто выкосив своими зубищами всю растительность почище сенокосилки. А вокруг плеши росла не высокая, ниже колена трава. Луг, самый настоящий цветущий луг посреди степи.
Басмач убрал бинокль и с сомнением посмотрел на свою винтовку: старенькую и вытертую СВТ-40, которая наверняка лично помнила товарища Сталина.