Третье судно дали Никитину. Тот озадаченно почесал пальцами затылок: лихо же объехала его на кривой кобыле баламутка-жизнь — похоже, он возвращается на круги своя… В следующий миг Никитин постарался успокоить себя: во-первых, в «кругах своя» платят совсем другие бабки, а во-вторых, флаг над головой куда более вольный…
Оганесов оглядел всех троих прищуренными блестящими, как маслины, глазами, стукнул костяной тростью в пол.
— Мать вас так! Три капитана. Литературное произведение! Роман!
— Оружие с собой брать надо? — деловито спросил Караган.
Оганесов посмотрел на него, как на дурака.
— Чем больше — тем лучше! — процедил он сквозь зубы. — Понятно? Вдруг эти лапотники захотят напасть на вас, захватить в плен? Или взять на абордаж и уволочь в Астрахань? А? Чем отбиваться будете? Слюнями? Соплями? Комбинацией из трех пальцев?
— Все понятно, шеф!
— Не бойтесь лишний раз показать ствол, — продолжал наставлять Оганесов, ему показалось, что узколобый Караган не все понимает, — показывайте автоматы, пулеметы, пушки, не стесняйтесь! Им все равно за нами не угнаться! Мы сильнее!
— Й-йесть, шеф! — Караган приложил два пальца к фиолетовому, сочащемуся потом виску.
— В баньку бы! — мичман Овчинников, выбравшись из машинного отделения на палубу, блаженно потянулся, хрустнув костями.
— И без того — баня, температура стоит, как в паровозной топке, — донесся до него из рубки голос Мослакова.
— А в жару, товарищ капитан-лейтенант, баню русский мужик принимает в четыре раза чаще, чем в прохладную погоду.
Овчинников, держась рукой за леер, переместился к рубке — разговаривать на расстоянии было неудобно.
— А я, когда служил срочную в танковых частях, то совершил одно далекое путешествие. Наш батальон решили перекинуть на Дальний Восток, на учения. Дорога была долгой и трудной. Ехали мы ни много ни мало две недели. Ровно четырнадцать дней. Солдаты тряслись в двух теплушках, офицерам дали плацкартный вагон. А грязь-то, она в дороге прилипает в три раза быстрее, чем дома. Через три дня наши отцы-командиры уже ходили сплошь пятнистые, да полосатые. Все до единого. Тогда решили в одном из туалетов плацкартного вагона устроить баню. Вычистили его, вылизали, выдраили так, что он смотрелся, будто новогодняя игрушка. А потом устроили показательную баню. Добыли камней, камни эти разогревали на титане и в противне перекидывали в толчок. Окатывали водой — пар поднимался такой, что слабонервные из сортира выскакивали как ошпаренные. Даже стекла трескались, такую температуру нагоняли… Так и ехали на Дальний Восток. День офицеры мылись, день — солдаты. Я до сих пор вспоминаю эту баню, как манну небесную…