— Где?
— Э, дядя Ваня, дядя Ваня! Что бы ты делал, если бы о тебе не беспокоился Павел Александрович Мослаков?
Переложив раков в одну руку и надломив им клешни, чтобы не кусались, Мослаков открыл заднюю дверь рафика, приподнял брезент, лежавший на полу, — под брезентом поблескивало своими боками новенькое оцинкованное ведро.
— Ну как? — довольно спросил Мослаков.
— Фокусник! — восхищенно произнес мичман.
— Ловкость рук, и никакого мошенничества. Пока любитель «Смирновской» лобзал бутылку, я это ведро и оприходовал. Пригодится. В дороге вообще все гоже бывает, — Мослаков швырнул раков в ведро. — Главное, дядя Ваня, для сохранения товарного вида этих животных — мокрая крапива. Иначе мы раков до пива не довезем. И костерок надо бы затеплить. Десяток раков мы запечем здесь, пообедаем.
— Прямо в костре, по-походному? С грязью, с пылью, с копотью костерной?
— Зачем же? Сделаем все культурненько, как на каком-нибудь кремлевском приеме в честь высокого иностранного гостя: на настоящем противне, — Мослаков, будто фокусник, вытащил из-под брезента кусок кровельного железа, положил его на траву. — Личный подарок господина прапорщика. Прапор щедрый этот знал, что мы остановимся на берегу рачьей речки.
Мичман почувствовал, что тело его наполняется неким легким восторгом, — ну, будто бы у ребенка, — он издал птичье фырканье, покрутил восхищенно головой:
— Ну, Пашок-Запашок!
А Паша уже вновь мерил реку кокетливыми саженками, отплевывался водой, устремляясь к густому темному кусту, нависшему над блестящей тканью воды.
— Здесь должны быть хорошие добычливые норы, — на плаву, фыркая, прокричал он, — не занесенные илом. Раки, они обязательно чистят свои норы, в иле не живут.
— Они кусаются, Паша! — вдруг воскликнул мичман.
— Ну и что? Это же хорошо! Раки, которые не кусаются нам, дядя Ваня, не нужны. Это дохлые раки.
Через полчаса ведро было полностью набито беспокойно шевелящимися, крупными, будто подобранными для выставки, раками.
— Вот что значит удобрения на поля перестали вывозить, гадость прекратили сбрасывать, — сказал мичман, — в речках сразу раки появились. Чисто стало, дерьма нет. И главное, мерзавцы — как на подбор, все — калиброванные.
— Мелкие тоже попадались, — сказал Паша, отдуваясь и прыгая на одной ноге, вытряхивая налившуюся в ухо воду, — но я их не брал.
В нескольких метрах от машины в небо уже поднимался сизый струистый дымок — на песчаной плешке мичман развел костер, Мослаков кинул на него лист железа — оцинкованный, чистый, блестящий, объявил довольно:
— Сейчас залудим такое блюдо, что ни одному ресторану не приснится.