Дверь открыл сухонький старичонка в грязной майке и пожеванной папироской в зубах.
— Вам кого?
— Частное бюро расследований (это звучит не так отталкивающе, как «милиция»).
— Чего надо?
— Может, в квартиру пустите? — «ненавязчиво» напрашивается Вихренко.
— Входите!
Господи, как все здесь запущено! А запах-то, запах…
— Что, нос забивает? — догадался хозяин.
— Ага, — с ехидной улыбочкой на устах соглашается Олег.
— То-то же… Лучше бы в подъезде побеседовали, а?
— Точно! А чем это так воняет?
— Я столярничаю. Клей варю по старинному рецепту. Из прошлогодних каштанов…
— Ну и гадость! — вырвалось у меня.
— Вы что же, до сих пор из-за Ваньки шастаете?
— Да.
— Так я ментам все как на исповеди выложил: знать ничего не знаю.
(Чистая правда — мы читали милицейские протоколы.)
— У нас совершенно иные способы работы, — опять скалит зубы Вихренко. Чего это он улыбается, как майский месяц? Так ведь май на дворе! Тьфу, черт…
Потом я узнал, что его так моя реакция на запах развеселила. Никогда еще Олег не видел меня таким раздраженным. Смех и грех!
— Какие такие иные? — старик чуть попятился, быстро окидывая взглядом наши фигуры.
— Как частная организация мы финансово поощряем откровенность.
— Енто как понимать?
— Ответил на вопросик — держи рубчик. Новенький. Что-то интересненькое сообщил — пятерик. А может, и вовсе червончик. За какое-нибудь важное сообщение четвертной полагается. Рыночные отношения, понимаешь ли, — забавляется Вихренко.
— Так я вас разорю в считаные минуты, — рассмеялся с явным облегчением старик. — Начинайте, спрашивайте…
— Кем Иван вам приходился?
— Племянником. Гони рубчик!
— Молодец, усвоил, — Олег протянул в дрожащие руки новенькую купюру. — Поехали дальше. Где живут его родители?
— В Калининской области. Еще один!
— Что это за парня вместе с ним у больницы грохнули?
— Не знаю!
— Ответ не оплачивается.
— Стойте. Я действительно не знаю, как его зовут!
— Но ведь лицо его вам знакомо?
— А то как же. Это приятель моего племянника, вечная ему память. Он да Степка из Весьегонска частенько к нам наведывались… Здеся и ночевали!
— Это уже развернутый ответ, — поощряет Вихренко. — Он оценивается в пятерку. Держи, как тебя величать-то?
— Григорий Терентьевич!
— Так, Терентьевич, ты у них часом оружия какого не видел?
— Не-а. Но, думаю, было у них оно…
— Точнее, подробнее…
— Прятали они все время чегой-то под подушки, когда спать укладывались… — сообщил старикан и протянул руку за следующим рублем.
Вихренко чуть посомневался, но заплатил и спросил:
— Сколько у тебя комнат?
— Две. Обе изолированные. Снять желаете? — на этот раз старикан руку не протягивал, уловил, наверное, что вопрос расследование не продвигает.