— Встретишь другую, более верную… (похоже, о моем маленьком несчастье он знает!) Женишься, заведешь семью, — как ни в чем не бывало продолжал товарищ Иванов, совершенно не подозревающий о том, какие сомнения терзают душу одного из лучших его бойцов, такого черствого и бесчувственного с виду.
— Моя семья здесь, Иван Иванович. Крепкая мужская семья без предательств и измен…
— Я за тобой давно присматриваю, Кирилл. Ты достоин лучшей участи. Не только отбивать головы, но и мыслить умеешь, отлично учишься в Академии…
— Вот закончу ее, тогда подумаю, товарищ Иванов… А сейчас мне просто некуда возвращаться. Мать с отчимом в одной маленькой комнатке ютятся. С общей на четыре семьи кухней. Я им только мешать буду…
— Не дрейфи, Семенов, поможем!
— Что я буду делать на гражданке? У меня ведь и профессии никакой нет!
— Будет, за это не переживай… — сказал генерал с некоторым нажимом.
Я понял. Любая просьба или пожелание руководства для военного человека — приказ. Тем более в такой таинственной структуре, как наша. Поэтому я почел за благо прекратить упираться и твердо дал добро:
— Надо — значит надо! Собирать вещи?
— Горяч ты, парень! У нас с тобой впереди еще почти три месяца регулярного общения. Для новой работы придется подучиться. Пройдешь усиленную доподготовку по новой специализации. В группе вас будет всего четверо. Даже кличку придется забыть. Ты просто «Второй» — и все!
— Трех других я знаю?
— Нет… Все вы завтра впервые увидите друг друга. Учти — из нашего центра лишь одному бойцу оказана такая высокая честь. Для тебя это вдвойне почетно — ты ведь только на втором курсе Академии, не так ли?
— Да…
— Твои коллеги-конкуренты уже закончили военные училища. Так что оправдывай оказанное доверие!
— Есть! Разрешите идти!
— Помни: я лично ходатайствовал о твоем включении в группу «Z». Руководство Центра уверено: «Второй» — станет первым! Так что не посрами… Завтра в восемь ко мне с вещами. Без опозданий. Иди!
— Есть!
Я круто развернулся и вышел.
Как-то странно он сказал: «Коллеги-конкуренты». «Второй станет первым!» Что бы это значило?
Поживем — увидим!
— Как ты думаешь, Бог есть? — поутру поинтересовался Мисютин. С чего бы это?
— Есть, конечно. Но Бог — это не бородатый дядя, восседающий на небесах. Знаешь, как говорили — ну, раскатывает в громовой колеснице, купается в облаках и закусывает амброзией, а когда писает — на землю проливается дождь. Бог — это душа, идея, Космос, если хочешь…
— И что, где-то на необъятных просторах Вселенной живут такие же людишки, как мы?
Сколько раз мне в силу гражданской профессии приходилось вести философские или теологические разговоры… Не думал, что и в камере придется.