Право на убийство (Бортников) - страница 6

— А я туда приходил? Призвали, да и все. Будто не знаете, как все это у нас делалось.

— Я знаю другое: в спецподразделения шли на добровольных принципах. И навсегда оставались если не в них, то на смежных работах…

Что же здесь спорить? Я так и сказал:

— Многие из наших ребят связали свою жизнь с Ведомством… Многие, но не все. Я всегда был против насилия, да и вся эта дисциплина и субординация, все эти армейские навороты надоели… Короче, ушел на гражданку.

— Это не совсем так.

— Разве?

— Вы оставались на сверхсрочную службу в Казахстане. Воинская часть номер…

— Но вскоре демобилизовался. Добровольно.

— Мне это известно. До девяносто третьего года вы преподавали в Институте физической культуры имени Лесгафта, кроме того, насколько я знаю, так сказать, на общественных началах, но полагаю, что не бескорыстно, консультировали бойцов всевозможных спецподразделений МВД, КГБ и даже армии. В том числе и питерского «Грома»…

— Откуда у вас такая информация?

— Все тайное когда-нибудь становится явным… Но с девяносто третьего ваши следы вообще потерялись…

— Я ушел на творческие хлеба.

— Да бросьте вы, Кирилл Филиппович… (Наконец-то Перфильев назвал меня по имени-отчеству, а не «гражданин Семенов!»)… Конечно, мне известно о вашем увлечении живописью. Более того, я знаю, что как художник-эзотерист вы довольно популярны среди поклонников сюрреализма. Некоторые ваши произведения неплохо продавались. Но что такое сегодня сотня-другая долларов?

— К чему вы клоните?

— Чем еще вы занимались в этот период?

— Любил женщин, ловил рыбу, путешествовал. И не забывайте: у меня была семья, домашние хлопоты отнимали немало времени.

— Я посмотрю, как вы запоете сейчас… У нас есть данные, что вы работали на бандитов!

— Да ну?

— Вы натаскивали их в скоростной стрельбе, знакомили с азами диверсионно-террористической деятельности, вводили в мир различных восточных единоборств и так далее, одним словом, — обучали всему тому, что умеете досконально делать сами…

Здесь было положено сорваться, и я «сорвался».

— И сейчас я прямо здесь продемонстрирую один из своих коронных приемов, используя в качестве спарринг-партнера вас, милейший Яков Михайлович! Может, оторву уши, может — яйца, мне это запросто…

Перфильев юмора не понял, дернулся и быстро покосился в сторону громадного «вертухая», мирно расхаживающего по коридору за открытой дверью следственного кабинета. А затем заявил:

— Как чрезвычайно опасного преступника, я прикажу доставлять вас на допросы в наручниках! — и во время этой ламентации голос следователя задрожал то ли от возмущения, то ли от страха.